… С дверью гаража пришлось повозиться. Проклятые петли были явным заводским браком, но заменить их пока не доходили руки. Но, когда после долгих усилий, наконец, удалось загнать неновую «Приору» в гараж, до уже порядочно раздраженных черных хирургов донесся словно бы приглушенный женский крик.

Не сговариваясь, они бросились обратно в дом. Рамзан первым ворвался в операционную, на ходу вскидывая огнестрел. Стас вбежал следом несколькими мгновениями спустя. И — замер, недоуменно оглядываясь по сторонам.

Операционная была пуста. Ни Анджелы, только что по уши занятой приготовлениями к операции, ни усыпленного водилы в ней не оказалось. Ремни, которыми водилу привязывали к столу, остались нетронутыми. Словно рослый, коротко стриженный качок растворился в воздухе, не оставив даже малейшего следа на смятой клеенке.

Как и Анжела.

— Эй, — решился позвать Стас, в то время как Рамзан продолжал угрюмо оглядывать медкомнату. — Эй, Анжел, ты где?

— Эта сука где-та зидесь, — имея в виду водилу, процедил напарник, не опуская оружия. — Пашли пасмотрим.

— Он забрал Анжелу, — зверея, Стас стиснул в кулаке длинный скальпель. — Найду — нахрен порежу урода! Медленно, бля!

— Тиха! К машине. Он не уйдет отсюда без машины.

— Он, мать его, вообще отсюда не уйдет!

Оба дернулись в сторону выхода, когда внимание их привлек новый звук.

За спинами подельников с потолка мягко стекла словно огромная, упругая капля. Коснувшись пола, она вновь рванулась вверх, мгновенно уплотняясь и раздаваясь вширь.

Обернувшиеся на звук хирурги на краткий миг замерли от ужаса. А в следующее мгновение заорали — надсаживаясь от безумного, нечеловеческого ужаса, захлебываясь и визжа… Их сумасшедшие вопли смешались с чьим-то утробным, гортанным ревом, и в этих звуках утонули четыре подряд лающих пистолетных выстрела…

* * *

Олег ввалился в прихожую в третьем часу ночи. Кинув куртку в шкаф, он туда же со стуком забросил и ключи. Почти одновременно с этим из своей комнаты вышла Ната. Она была в джинсах и даже кроссовках — видимо, собиралась идти его искать, а потому пребывала явно не в духе. Однако при виде нескольких скрученных в жгуты пачек с деньгами, смягчилась.

— Ого, сколько. Ограбил банк?

— Нет, — Олег поскидывал ботинки — вместе с носками и взялся за ремень штанов. — На еще вот, держи.

Ната на лету поймала увесистый медпакет. Тщательно упакованное в него человеческое сердце, смотрелось свежим, еще подрагивающим, точно только что вынутым из груди.

Лицо девушки вытянулось.

— Ох… балдеть, — она подняла на брата глаза, в которых испуг мешался с голодной алчностью.