А когда из-за полуоткрытой двери вышел здоровенный парень и взглянул на его «инструменты», то захохотал что есть силы. Скорее всего, старался так выглядеть.

— Я сморю, у тебя День всех святых уже в полном разгаре? — спросил он после того, как успокоился.

— Неважно, — ответил Сэм. — Говори, чего надо.

— А ты сначала спрячь свои побрякушки, — указал он на «инструменты защиты», — а то они меня немного смущают.

— А это я на всякий случай.

— Ты что, суеверный? — серьёзно спросил Уоррен. — Ты и вправду поверил, что меня на стуле поджарили? Это ведь была шутка. Над тобой, приятель, просто пошутили и всё. Знаешь, сколько я заплатил своему адвокату за алиби?

— Ну ладно, — сделал он вид, что согласился, — допустим, что это была шутка.

— Конечно, шутка! А ты и…

— А теперь давай серьёзно поговорим, — перебил его Сэм каким-то не своим голосом (наверно, он рискнул психологически атаковать этого кошмарного типа). — Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Всё, что я не понял.

Похоже, что Сэм хотел только придать Уоррену ощущение неуверенности, а после с ним можно делать всё, что душе угодно.

— А мне кажется, что ты всё прекрасно понял. — Похоже, что он даже понятия не имеет, что такое неуверенность или неловкость. И Сэму пришлось отложить это разложение личности, но всё-таки сдаваться он не собирался, чтобы потом не делать то, что взбредёт в голову этому Уоррену — прирождённому мистификатору, и потому продолжал:

— Я одного не понял, какого чёрта ты припёрся ко мне!

— А припёрся я… вернее пришёл, для того, чтобы договориться с тобой чисто по-человечески. Пока по-человечески. Но, смотрю, человеческого языка ты не понимаешь.

— Просто я не обязан выполнять чьи-то идиотские идеи.

— Во-первых, не идиотские.

— А во-вторых?

— А во-вторых… Для твоего ведь блага стараемся.

— Если хочешь для моего блага постараться, то закрой пожалуйста дверь с обратной стороны.