Впрочем, учитывая обширные замыслы турецкого руководства, этих войск было совершенно недостаточно для выполнения поставленных перед ними задач. Так, для борьбы с армянской армией (две группы которой располагались, соответственно, под Александрополем и Ереваном) было выделено пять дивизий из девяти. Поэтому численное превосходство турок не было подавляющим. Против 30 тыс. турецких пехотинцев армяне могли выставить около 20 тыс. стрелков – не всегда дисциплинированных и боеспособных, но зато стойких в бою и храбрых, поскольку они хорошо знали, что защищают родной дом[324].

Численное соотношение обеих армий и, в особенности, характер частей, входивших в состав армянской армии, которые по большей части состояли из добровольцев, имевших богатый опыт партизанской войны и отличное знание той местности, где должны были происходить сражения, натолкнули армянское командование на мысль об организации партизанской войны. Следует отличать войну боевиков, которую ведут небольшие группы вооруженных людей, способных быстро рассеиваться по местности, от партизанской войны, в которой участвуют компактные мобильные отряды по 500–1500 человек, вооруженные полевыми орудиями и пулеметами. Условиям времени больше отвечала последняя, поскольку железные дороги и главные грунтовые пути, безопасность которых нужно было обеспечить еще до того, как армия двинется на завоевание Баку, проходили по долинам, окаймленным высокими горными массивами. Эти массивы могли легко оборонять небольшие активные отряды; кроме того, они предоставляли убежище для армянских крестьян, которые при подходе турок бросали свои дома и бежали в горы. Для такой войны у армян были замечательные командиры: знаменитый партизанский вождь Андраник, а также Амазасп и Дро. Партизанская война конечно же не могла помешать туркам захватить главные линии коммуникаций, но она позволяла сильно затруднить и даже на какое-то время прекратить эксплуатацию этих линий. Такая стратегия отвечала также политическим требованиям ситуации в стране, главным образом обеспечивая ее крестьянскому населению убежище в тех районах, которые было трудно завоевать из-за изменения текущего международного положения. Партизанская война могла бы обезопасить армянские высокогорья летом 1918 г., воодушевить и подвигнуть армян на борьбу, а также создать серьезные препятствия для организации и проведения турецкого наступления на Баку и Каспий. Но, к сожалению для армян, пока только что созданное правительство этой страны занималось дипломатическими экспериментами, их военные лидеры тешили себя иллюзиями, что под их командованием находится «регулярная» национальная армия, которой надо командовать в соответствии с классическими правилами «регулярной войны».