Советы в отношении Баку находились практически в том же положении, что и Германия. У Красной армии на Нижней Волге и на Северном Кавказе не было достаточного числа войск для предотвращения турецкой оккупации Баку. Тем не менее советское правительство решительно настаивало на том, что город Баку должен остаться в составе Российской советской республики, поскольку бакинская нефть необходима для развития экономики России. Советы никогда не признавали претензий Закавказской Федерации или Азербайджанской республики на Баку. Россия готова была оказать вооруженное сопротивление туркам, но, в силу обстоятельств, то ограниченное число красноармейцев, которое она имела на Кавказе, вынуждено было сотрудничать с такими союзниками, как армянское национальное ополчение и казаки полковника Бичеракова, причем последних поддерживали и снабжали британцы. А помощь Британии вызывала подозрение и считалась «капиталистической и империалистической интервенцией». Во время переговоров с Германией Советы не шли дальше обещаний предоставления экономических концессий. Но после захвата турками Баку и под влиянием перемен на Западном фронте Советы 25 сентября 1918 г. неожиданно денонсировали Брестский мирный договор в отношении Турции и потребовали немедленного вывода всех турецких войск из Закавказья.

Претензии азербайджанских татар на Баку были вполне обоснованными, поскольку большую часть населения в окружающих его районах составляли татары по крови и мусульмане по вере. Однако ни Закавказская республика, ни (позже) азербайджанские государства не были признаны Советами, и единственной реальной властью в Баку и на нефтяных промыслах были Революционный комитет Баку, поддерживаемый Красной гвардией, и, в определенной степени, ополчение Армянской национальной организации. Несмотря на то что железная дорога, идущая в Тифлис, была перерезана татарскими бандами, Революционный комитет поддерживал связь с Центральной Россией по Каспийскому морю, через Астрахань. Во время создания Закавказской Федерации в Баку были лидеры, которые искренне верили в возможность сотрудничества трех закавказских народов; но это продолжалось недолго. Малейшего предлога оказалось достаточно, чтобы между армянами и татарами, жившими в Баку, начались кровавые уличные столкновения (с 30 марта по 1 апреля 1918 г.). Поскольку армян поддерживали красные (которые считали татар врагами революции), эти бои вскоре переросли в самую настоящую резню татар. Было убито несколько тысяч татар, и почти половина мусульманского населения Баку бежало из города. «Мартовские события» не предвещали армянам ничего хорошего, поскольку мусульмане пообещали в будущем жестоко им отомстить. По всему Азербайджану татары взялись за оружие. Они начали создавать в Ганье нечто вроде регулярных войск из бывших полков так называемой Дикой дивизии[332] и демобилизованных солдат (среди которых было несколько офицеров татарского происхождения). Однако боеспособность этих «национальных войск» ослаблялась отсутствием дисциплины. Разгул беззакония в них был еще более сильным, чем в армянских регулярных частях, которые воевали под Амамли и Сардарабадом. Нури-паша обнаружил, что «исламская армия» весьма немногочисленна, а ее боеспособность невысока. А когда эта импровизированная армия столкнулась в бою с ашкерами 5-й Кавказской дивизии турок, ее боевой дух совсем упал.