Полевой командир Тодорский вынужден был ограничиться обороной Хунзаха и Гуниба. Первый аул считался крепостью, а второй – лишь фортом. На рассвете 3 декабря враг атаковал Большой Гоцатл и выбил оттуда 282-й полк. К началу второй недели декабря Гуниб и Хунзах снова оказались изолированными от красных и подверглись осаде, после того как горцы овладели Гергебилом и Аймаки. Развивая свой успех, они подошли к Ходжал-Махи (10 декабря) и после рукопашной схватки выбили оттуда батальон 176-го полка, эскадрон кавалерии и роту 283-го полка. После этого, числом более тысячи штыков, они вошли в Леваши, преследуя по пятам отступавших русских, и убили еще 150 красноармейцев. Красные укрылись в Урме; однако слишком быстрое продвижение восставших не могло продолжаться до бесконечности, и, отступив, они позволили русским вернуться в Леваши.

Захват Аймаки создал угрозу для главного шоссе, идущего в Шуру. Повстанцы заняли аулы Оухли (Оглы) и Кулецма, а также проходивший рядом участок дороги. Русские, с помощью бронемашин, действовавших на шоссе, сумели вытеснить горцев из обоих аулов. Понеся небольшие потери, повстанцы ушли в Аймаки.

Наступление повстанцев на Шуру вдохновило племена Кази-Кумухского округа подняться на борьбу. Под командованием Ибрагима Хаджи они заняли аул Тчох (18 декабря) и, пройдя через Мукар, овладели аулом Кумух (24 декабря).

28 декабря 283-й полк (356 бойцов пехоты, 23 кавалериста при 9 пулеметах), выйдя из Шуры, достиг Леваши. Его сопровождали батарея легкой артиллерии и 281-й полк, численностью 300 бойцов при 12 пулеметах, недавно прибывший из Баку.

Недостаток продовольствия и боеприпасов в Гунибе и Хунзахе требовал от Тодорского приложить все усилия, чтобы освободить эти аулы. Для этого в Леваши была сформирована ударная группа, в которую вошли 281-й и 283-й полки, две батареи легкой артиллерии и два броневика. На рассвете 20 декабря эта группа под командованием Кривоносова двинулась в сторону Ходжал-Махи, а на Аймакских высотах заняло позицию небольшое отделение поддержки, которое открыло артиллерийский огонь по этому аулу. Горцы позволили русским беспрепятственно подойти к Ходжал-Махи, а потом открыли ураганный огонь, устроили вылазку и отбросили их назад в Леваши, где они удержались только потому, что у них имелись броневики. Наступление красных потерпело провал из-за того, что они шли через ущелье по главной дороге, не имея достаточного артиллерийского прикрытия с обеих сторон. Они потеряли большое число офицеров и около 160 солдат; повстанцы же пострадали в основном от огня броневиков. Горцы заняли Чауум и отбили две попытки вытеснить их оттуда (25 и 26 декабря). В последующие три дня они отчаянно пытались взять Леваши, но были отброшены с большими потерями – и снова благодаря огню артиллерии и броневиков. Стало ясно, что на главной дороге, где может действовать артиллерия и бронемашины (что было редкостью в Дагестане), попытки выбить Красную армию из населенных пунктов и заставить ее отступить обречены на провал. Скорее всего, именно с этим и было связано окончательное подавление восстания. Тодорский пишет, что «последние дни 1920 г. стали поворотным пунктом восстания в Дагестане – от побед к поражению восставших». А тем временем для пополнения обескровленной 32-й дивизии из резервов Кавказского фронта[354] перебросили свежие части: 52-я стрелковая бригада заняла Дешлагар (154-й полк) и Маджалис (156-й полк) в Южном Дагестане. До 20 февраля штаб бригады располагался в Дербенте, откуда ее поспешно перебросили по железной дороге в Азербайджан (для вторжения на территорию Грузинской республики, которое началось в последнюю неделю месяца). Командование 11-й армии отдало в распоряжение Тодорского 14-ю стрелковую дивизию (без кавалерийской бригады), из которой 40-я бригада вошла в Дагестан 26 декабря, 41-я – 1 января 1921 г., а 42-я – на следующий день.