Это сообщение пошло как официальное в зарубежные средства информации. Уже 22 июля оно было опубликовано всемирно известной лондонской газетой «Таймс». Публикация в «Нью-Йорк таймс» в виде краткого сообщения с выдержкой из этого материала появилась еще накануне — 21 июля. Вести же об убийстве бывшего Царя появились в некоторых газетах уже 20 июля.

Обман общественности, в том числе мировой, в первую голову германской, продолжался и в печати, и по дипломатическим каналам.

Когда советник германского посольства К. Рицлер после ознакомления с сообщением в печати о казни Николая II встретился с большевистскими деятелями В. В. Воровским и К. Б. Радеком, внес официальный протест по этому поводу и выразил обеспокоенность судьбой «немецких принцесс», последний заявил, что они живы и им «из гуманных соображений» может быть дано разрешение покинуть Россию. 24 июля Рицлер услышал подобную ложь и от наркома по иностранным делам Г. В. Чичерина: бывшая Императрица и ее дочери перевезены в Пермь, им ничто не угрожает. Радек же и в августе предлагал отправить «немецких принцесс» в Германию, только в обмен на арестованных там левых социалистов. И только когда в сентябре советским властям было дано согласие на проведение такого обмена, они сообщили, что это невозможно, потому что Семья Романовых оказалась на территории белых. Отрицание гибели всей Царской Семьи продолжалось и далее, хотя представители германских властей и других стран уже имели информацию об этом. К. Ботмер — военный атташе германского посольства имел информацию о гибели всех членов Семьи, более того, знал, что они убиты по приказу Кремля, а Екатеринбургу «было лишь предоставлено право выбрать время и способ казн»¹⁵³.

По поводу действий немцев Свердлов сообщал в Екатеринбург: «После убийства Мирбаха немцы потребовали ввода батальона в Москву Мы категорически отказали, были на волосок от войны. Немцы теперь отказались от этого требования. По-видимому войны сейчас не будет больше пока ничего сообщить нечего. Сейчас передам точно текст нашей публикации»¹⁵⁴. Переданный в Екатеринбург лишь в ночь на 21 июля текст, как исходящий от Бюро печати ВЦИКа, разрешалось публиковать. Он-то действительно, кроме начала его подачи, был идентичен публикации 19 июля в Москве. Разница лишь в телеграфных знаках да добавлении в конце — «продолжение следует»¹⁵⁵. Но оба эти документа не были в рассматриваемом смысле, по содержанию, будто бы принятым постановлением и посланным 17 июля текстом телеграммы из Екатеринбурга в Москву. Они существенно разнились. Текст был испрошен во время состоявшихся 20 июля новых переговоров Свердлова с уральскими работниками. Местный деятель на вопрос Свердлова: «Что у вас слышно?» — сообщал, что удержание Екатеринбурга под вопросом («удержим ли долго... трудно сказать»), производится эвакуация. Сообщалось также о выезде накануне «курьера с интересующими вас документами» (речь, очевидно, идет о Юровском, который выехал ночью, фактически 20-го). Екатеринбург вновь запрашивал: «Сообщи решение ЦИК, и можем ли мы оповестить население известным вам текстом?» Свердлов ответил: «В заседании президиума ЦИК от 18-го постановлено признать решение Ур.Обл.Совета правильным. Можете публиковать свой текст. У нас вчера во всех газетах было помещено соответствующее сообщение. Сейчас послал за точным текстом и передам его тебе.