В заключение рассказа об этом преступлении власти хочу передать мои ощущения от показаний Никулина и Родзинского. Я уверен, что они говорили правду. Они расстреливали именно царскую семью. О своих действиях они говорили без восторга, но и не сожалели о содеянном. У них не было никакого смысла лгать» (Яковлев А. Омут памяти. М., 2001. С. 148, 151.). И в самом деле: зачем было старым коммунистам говорить в «святая святых» своей партии неправду о событиях полувековой давности, да еще для хранения, как отмечал (и как сделал) Яковлев, в «особом хранении в Институте марксизма-ленинизма»1 Не лишним при этом будет заметить, что, по утверидцению А. Н. Яковлева, часть пленок с записями воспоминаний выстригалась и продавалась «за большие деньги». Он полагает, что часть записей исчезла. (ЦПА ИМЛ, ныне — РГАСПИ).

Источники говорят о том, что при поездке в июле 1918 г. в Москву Я. X. Юровский составил (и не мог не сделать этого, учитывая существующую практику) доклад. Это признает и Ю. А. Буранов. Текст выявленного документа мог быть составлен Покровским по письменному докладу и дополнительным письменным или устным уточнениям Юровского. Следует обратить внимание на то, что документ, во-первых, решительно расходится с распространявшейся тогда большевиками официальной, предназначенной для дезинформации версией событий в Екатеринбурге, во-вторых, никак не предназначался для печати, десятилетиями находился в спецхранах, в-третьих, воспроизведен в общих и главных чертах, совершенно независимо, в разное время другими участниками событий, да и самим Юровским в 1922 и 1934 гг. Возможное участие в логической и стилистической обработке воспоминаний в 1922 г., скажем, его дочери Р. Я. Юровской, не делает их фальсифицированными, тем более что текст завизирован Юровским. Сделанные им самим поправки к тексту расшифрованной стенограммы доклада в 1934 г. свидетельствуют о постепенном повышении уровня его грамотности. О том же говорят содержание доклада и ответы на вопросы. Но об этом далее. Подчеркну лишь сейчас, что во всем основном, несмотря на большой временной промежуток между составлением документов, освещение хода событий в них совпадает. И это ли не важнейший аргумент, подтверждающий достоверность зафиксированного рукой М. Н. Покровского раннего воспоминания, копия которого хранилась в семейном архиве, как собственный документ Юровского?!

Ю. А. Буранов на страницах своих публикаций очень часто утверждает, что изложенное в документе Юровского — Покровского «вызывает массу сомнений», «полно противоречий и довольно неуклюжих попыток скрыть истинную картину расстрела и последующего "захоронения"», говорит о «нелепости картины расстрела Романовых» и т.д. Однако доказательств этих «нелепостей» не приводится. Упоминаются лишь частные разночтения: перепутанная фамилия повара («Тихомиров» вместо — «Харитонов»), забытая фамилия Демидовой, названной однажды не «комнатной девушкой», а «фрейлиной», указание в одном случае на 12, а в другом на 11 расстрелянных и т.д. В частности, к числу «нелепостей» Буранов относит упоминание в «Записке» Юровского — Покровского о нахождении драгоценностей при раздевании трупов у шахты, поскольку, дескать, известно, что они были изъяты комендантом ранее, еще в доме Ипатьева. Как в данном, так и в других случаях историк просто слабо ориентируется в документальных источниках — воспоминаниях участников убийства и материалах следствия. Дело все в том, что основная масса драгоценностей, увезенных из Тобольска в Екатеринбург, была зашита в искусно изготовленные («кучерские») пояса, лифчики великих княжон Ольги, Татьяны и Анастасии, а также в подушки, которые были переданы на хранение А. С. Демидовой, поэтому их и не обнаружили при личном обыске заключенных. Юровским были изъяты у Романовых лишь те предметы, которые находились в их комнатах, на пальцах рук и т.д. (см.: Соколов Н. А. Убийство Царской Семьи. М., 1990. С. 162, 249-250, 259-274, 291; Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. М., 1991. Т. 1. С. 147, 185, 227; Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (Август 1918 — февраль 1920). Франкфурт-на-Майне, 1987. С. 9-50, 148-161; Последние дни Романовых. Док., материалы... Свердловск, 1991. С. 144, 156-158, 165, 259, 263; Алексеев В. В. Гибель царской семьи: Мифы и реальность. Екатеринбург, 1993. С. 110-116, 118, 127. И многие другие источники, известные и не историкам). «Аргумент» Ю. А. Буранова звучит более чем странно. Он абсолютно несостоятелен. В тех немногих случаях, когда историк предпринимает попытки разоблачить автора «фальсификации» — Покровского, это делается недобросовестно, с явным передергиванием фактов, с той самой «фальсификацией», в которой обвиняются им другие. Так, Ю. А. Буранов пишет: «он (Юровский. — И. П.) уверенно говорил (в Свердловске), что "белые" ничего не нашли под коптяковским "мостиком", куда он закопал девять из одиннадцати трупов расстрелянных жертв в Ипатьевском доме. Можно и дальше приводить примеры несуразностей и противоречий, заложенных в "записке" Юровского...» (Правда о екатеринбургской трагедии. Сб. док. М., 1998. С. 32). Если можно приводить «примеры несуразностей», то надо бы это и сделать, поскольку приведенные Бурановым легко опровергаются как надуманные. Юровский просто констатировал факт, что белые стояли на мостике, но не догадались копать под ним. «Всего полтора месяца тому назад, — рассказывал Юровский, — я впервые читал книгу Соколова, из этой книжки я увидел, что моя хитрость оправдала себя. Там сказано, что по дороге был сделан помост, очевидно, для грузовика. Они этого места найти не могли, хотя и видели. Они пошли по ложному следу. В книге был помещен снимок, на котором были эти шпалы» (ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1, д. 151, л. 18.). Так все и было. Белые не только не искали, но, увы, и не догадались поискать под мостиком захоронение. Сфотографировали его, но только как место, где застревал автомобиль команды Юровского, и тот этим гордился: вот как хитро поступил! Так оно и было. У кого же тут обнаруживаются «несуразности» и «противоречия»? Обнаруживается лишь невладение автора историческим материалом или необъективный подбор «аргументов».