Нансен, по словам его бывшего секретаря, был призван (не указано кем) заботиться о тех, кто всегда были пролетариями. По-видимому, на этом справедливом основании Нансен отказался платить что бы то ни было прежним владельцам имений как бывшим собственникам земли.

Не будучи достаточно предприимчивы, владельцы обоих этих имуществ могли только утешаться мыслью о том, что их бывшие родовые имения пошли на улучшение благосостояния доктора Нансена, стяжавшего себе громкую славу убежденного сторонника советской власти, возведенного в герои даже Лигой наций. К слову сказать, эта Лига наций, вопреки возлагавшимся на нее упованиям, осталась чуждой к действительным интересам русской эмиграции, тогда как, если верить словам, сказанным в Женеве в октябре 1933 года шведским министром иностранных дел, «она не может остаться равнодушной к интересам еврейской нации, рассеянной по всем странам».

Большим несчастьем для русских беженцев является и закулисная работа интернациональных врагов православной церкви, которым удалось внести раскол даже в среду высших иерархов. Последние, допускающие прихожан до обсуждения и вмешательства в дела церковные и содействующие делению паствы на партии для поддержки одного иерарха против другого, иногда и сами входят в такие интернациональные организации, в которых при кажущемся равноправии одни только православные почему-то лишены права участия в руководительстве. Церковный раскол способствует образованию широко субсидируемых (из неизвестного источника) кругов, сект и других организаций, под личиной христианства упорно подрывающих религиозные основы подрастающего поколения.

Даже люди, не вступившие ни в какие секты, а только не желающие нарушать каноны православной церкви, невольно оказываются втянутыми в какую-то борьбу благодаря новому и старому стилям и различно толкующемуся вопросу о пасхалии.

Такая чисто сатанинская работа вытравливает религиозные верования еще основательнее, чем открытые преследования веры. В зарубежной России все это прикрывается какой-то якобы законностью и внешне более прилично; в самой же России самовольные захватчики власти распоясались вовсю, забывая, что «всякое действие вызывает противодействие». Как одной из главных причин крушения России был подрыв сдерживавших народ религиозных основ, так и возрождение ее чувствуется в начавшемся стихийном тяготении к церкви, возрастающем по мере ее угнетения и представляющем серьезную угрозу для тиранов III Интернационала. Усердно молится теперь в церквах Россия — не комсомольская, а настоящая, иногда, может быть, замаливая свой невольный грех перед мучеником-царем. И больше всего молится русская женщина, за годы разрухи выказавшая свои лучшие духовные стороны.