Помимо текущих административных забот Совет господ готовил новые законы и представлял их вечу на одобрение. При «площадной» системе принятия решений, да с заранее проинструктированными «крикунами», утверждение обычно было формальностью.

Наряду с этим коллегиальным органом в республике существовало четыре высших должности, функции которых отчасти совпадали, что часто становилось источником внутривластных трений.

Первым лицом или, как сказали бы сегодня, главой государства считался князь, однако после 1136 года эта фигура сделалась скорее декоративной. Лишь немногим особенно сильным личностям вроде Александра Невского удавалось, и то на недолгое время, играть в управлении лидирующую роль.

Князя приглашало вече, заключая с ним детальный договор – «ряд». Этот документ содержал множество ограничений и запретов. Так, князь не имел права единолично вершить суд, раздавать земли, назначать на ключевые посты своих людей, собирать дань, участвовать в торговле. За свою службу (это была именно служба, а не монаршее служение) князь получал единовременное вознаграждение и доход с нескольких строго оговоренных волостей.

Положение князей было весьма непрочным. При малейшем недовольстве собиралось вече и прогоняло номинального правителя. Если воспользоваться аналогией с современными государственными формами, Новгород был не конституционной монархией, где государь несменяем, хоть и лишен реальной власти, а парламентской республикой, в которой сплошь и рядом случались президентские импичменты. За первые сто лет существования республики – от изгнания Всеволода Мстиславича до монгольского нашествия – княжеская власть сменилась в Новгороде 48 раз.

Может возникнуть вопрос: почему Новгород вовсе не отказался от князей, этого вроде бы излишнего элемента государственного устройства? Дело в том, что фигура князя новгородцам была не только необходима, но и выгодна. Этот торговый, прагматичный народ не стал бы тратиться на игрушечного монарха только ради того, «чтобы быть не хуже других».

Во-первых, князь был нужен в качестве третейского судьи, не принадлежавшего ни к одной из городских партий – а Новгород постоянно лихорадило из-за вражды между фракциями и «концами».

Во-вторых, во время войны новгородское войско мог возглавить лишь вождь со стороны – представитель какой-то одной группировки на эту роль не годился.

Ну а кроме того, садясь в Новгороде, князь давал тамошним купцам всяческие привилегии в своем родовом уделе. Вот почему чаще всего вече приглашало князей из соседнего Владимиро-Суздальского края, с которым республика вела жизненно важную торговлю. Из тех же соображений на более позднем этапе Новгород признавал над собой власть всех московских великих князей – разумеется, сугубо формально. Это, впрочем, не мешало городу по-прежнему приглашать к себе собственного князя, помогавшего поддерживать баланс противоречий и интересов.