— Мор! Мор! Мор!

Голос у него был ломкий, совсем еще детский, слышался он далеко окрест, звенел и перекатывался в студеном воздухе.

Богомолки терпеливо спрашивали:

— Кому мор, Митенька? Кому мор-то, Гоподи?!

— Пальчикам и рученькам, ноженькам и глазынькам, — отвечал блаженный.

— Чьим пальчикам-то?

— Маленьким! — кричал Митенька. — Ма-алю-сеньким!

— А что станется? — шептали старухи. — Что в конце станется?!

— Благовещенье, — отвечал Митенька испуганно и смотрел на старух жалобно, а ногти грыз быстро-быстро, словно белка. — Станется благовещенье!

2

Верховный совет Антанты поручил бывшему послу Франции в Петербурге господину Нулансу ознакомиться с положением в России и внести свои предложения. Была создана Брюссельская комиссия. Работа продолжалась много недель. Поволжье вымирало.

Нуланс давал интервью и устраивал приемы, на которых угощал стерляжьей ухой «а-ля рюс». По прошествии нескольких месяцев Нуланс заявил:

— Помощь голодающим России в принципе возможна, если, конечно, Ленин признает все долги законного правительства императора Николая Романова, и лишь в том случае, когда наши люди будут допущены на места, чтобы провести личное расследование.

3

Когда корреспонденты из Лондона спросили народного комиссара иностранных дел Чичерина, как он расценивает подобного рода предложение, Георгий Васильевич ответил:

— Как бы вы отнеслись к доктору, который у постели тяжелобольного требует денег за предыдущие визиты? Если вы исповедуете гуманизм, вы обязаны назвать такое поведение подлостью и живодерством.

Юноша из протокольного отдела при слове «живодерство» засмущался и стал делать жесты.

— Живодерство, — резко повторил Чичерин, — именно это я и хотел сказать.

Репортер из «Ньюс кроникл» спросил:

— Считает ли господин министр такое слово допустимым в лексиконе дипломата?