— А как же иначе? Меня это интересует больше всего. Потому что движение наше направляется из Берлина прежде всего против Москвы, разве это не очевидно? Нам необходима широкая картина, Алекс, а то, что делаете вы, — это одна из сторон панно. Не переоценивайте себя, не пугайте себя, не надо. Кстати, не поговорить ли мне с Гиацинтовым?

— О чем?

— Ну, скажем, о его сотрудничестве с нами.

— Это с кем же?

— С вами и со мной.

— Вы с ума сошли! Этот зверь нас уничтожит.

— Да?

— Конечно! Вы его не знаете, я зато его очень хорошо знаю!

— Горяч?

— Только на охоте. В жизни хитер, как дьявол.

— Алекс, молю, не отказывайтесь — я принес вам немного денег, это фунты, они тоже хорошо ходят, повеселитесь или переведите на ваш счет и не записывайте в реестр долгов.

— Если бы вы жили все время рядом со мной, я бы так не волновался. Когда вы подле — я спокоен.

— Может статься, я к вам перееду. А что? У нас будет прелестный дом. Заведем девочек из Южной Америки, они все танцовщицы и душки. Нет?

— Перестаньте, право.

— Ну, до свидания, Алекс, я буду послезавтра, мне хочется увезти вас куда-нибудь и развеселить.

ВЛАДИВОСТОК

ВЛАДИВОСТОК

Исаев спускался по Алеутскому — к вокзалу. Все заборы были заклеены приказом главнокомандующего Молчанова: «Братья! Тот, в ком горит любовь к Родине, придет в наши ряды, наша награда — деревянный крест. Мы — смертники. Мы не хотим жить без России, умираем за нее и будем умирать, пока она не воскреснет…»

Исаев поднял воротник пальто и пошел дальше. Он шел и думал: «Наша награда — деревянный крест, мы — смертники. С такими лозунгами надо призывать тараканов жрать — все разбегутся. А почему такая глупость? Потому что писал и умильно плакал, любуясь собой и своим мужеством. В бронепоезде с теплым сортиром быть мужественным легко. В окопах на сорокаградусном морозе — трудней».

Сашенька обещала прийти к трем часам. Смешной человечек. Исаев вспомнил, как однажды он сказал Дзержинскому: «Не могу влюбиться, Феликс Эдмундович, потому что моей профессии противна любовь к женщине. Она расслабляет. Для меня любовь не спорт, который помогает набирать силы, для меня это нечто громадное, силы отбирающее».