— Кроме того, Общество теряет множество катеров.

— Тоже угоны? — спросил я.

— Да, угоны и еще таможенники, — проворчал Макс.

— Ну, это заботы парней из Бруклина, — заметил я.

— Да, у Анастасия забот полон рот, — добавил Простак, поднимаясь с места. Он незаметно подал мне знак, и я не спеша прошел вслед за ним в другой конец комнаты, где он принялся изо всех сил лупить по боксерской груше.

— Как тебе Макс? — шепотом спросил он, нанося очередную серию ударов.

— А что с ним?

— Он все ночи проводит с этой стервой Бетти. Мазохисткой, женой наводчика Джона.

— По нему и видно, — заметил я.

— Она его здорово заездила, — пожаловался Простак.

— Эта сучка за неделю может заездить десятерых мужиков, — посочувствовал я.

— Это иссушает мозги, — добавил он.

— Если бы только мозги, — возразил я. — Это делает из мужика мумию.

В дверях показалась голова Мои. Заметив меня, он сказал:

— Привет, Башка.

— Привет, Мои, — ответил я.

— Хорошо отдохнул?

— Очень хорошо.

— Там пришел водитель, Хоган, — сообщил Мои. — Впустить его?

В ответ на этот невинный вопрос Макс ворчливо заметил: