— Честным, сказали вы? Не такой уж он честный, синьор, если позабыл о службе.

— Он был наказан?

— Нет, синьор, — ответил офицер, с опаской оглядываясь, как бы кто не увидел, что он так долго разговаривает с обвиняемым. — Он был из новеньких, совсем мальчишка, поэтому на первый раз его простили и перевели сторожить человека, который не такой мастер уговаривать, как ваш слуга, синьор.

— Наверно, Паоло рассказывал всякие небылицы и смешил его?

— Смешил, говорите! Да он заставил его плакать.

— Неужели? — делано удивился Винченцо. — В таком случае этот бедняга прослужил у вас совсем недолго.

— Всего месяц, синьор.

— Ты сказал, что Паоло его уговаривал. Он предлагал ему деньги, дукат или больше?

— Дукат, синьор! Да у него и полгроша не найдется.

— Ты уверен в этом? — пристально глядя на офицера, промолвил Винченцо.

— Уверен, синьор. У таких дукаты не водятся.

— А может, они водятся у его господина, — понизив голос, произнес Винченцо и сунул в руку офицеру несколько монет. Офицер ничего не ответил, но деньги взял. После этого они более не говорили. Вивальди подкупил офицера с единственной целью — чтобы стража лучше относилась к бедняге Паоло. О себе он не думал. Голова его была занята самыми противоречивыми мыслями. Он думал об Эллене и ее безопасности, о неожиданном признании Скедони, что он ее отец. Невероятно, чтобы Эллена была дочерью убийцы, которому грозит позорная смерть! А сам он, Винченцо, — невольный участник событий, подтолкнувший их стремительный ход.

Сомнения, тревога, растерянность охватили юношу. Он пытался успокоить себя предположениями, что Скедони сказал это умышленно, чтобы отомстить ему. Но в то же время он ведь сообщил ему радостную весть, что Эллена в безопасности. Скедони не сделал бы этого, питая к нему недобрые чувства. Все это обескураживало Винченцо и вселяло сомнения. Однако в конце концов, успокоившись и поразмыслив, он пришел к выводу, что и в том и в другом случае Скедони говорил правду.

ГЛАВА IX

ГЛАВА IX

Пока в тюрьме инквизиции разворачивались эти печальные события, Эллена в тиши и укрытии монастыря ничего не ведала ни об аресте Скедони, ни о заточении Винченцо. Она знала, что отец Скедони готовится к тому, чтобы признать ее своей дочерью, и понимала, что это требует времени и он пока лишен возможности навещать ее. Он обещал ей написать, если узнает что-либо о Винченцо, однако писем не было. Это вызывало тревогу у девушки.

«Видимо, Винченцо где-то далеко, если не смог прислать мне весточку. Неужели он, поддавшись уговорам семьи, решил забыть меня? Почему я предоставила им решать все за меня, а не сделала этого сама?» — мучилась бедная девушка.