Федр. Красавца Исократа. Ему ты что объявишь, Сократ? Как нам его назвать?
Федр.Сократ. Исократ еще молод, Федр, но мне хочется сказать, что́ я предвижу для него.
Сократ.Федр. Что же?
Федр.Сократ. Мне кажется, что по своим природным задаткам он выше Лисия с его речами, да и по своему душевному складу он благороднее. Поэтому не будет ничего удивительного, если, повзрослев, он в речах – пока что он только пробует в них силы – превзойдет всех, когда-либо ими занимавшихся, больше, чем теперь превосходит всех юношей. Кроме того, если он не удовлетворится этим, какой-то божественный порыв увлечет его к еще большему. В разуме этого человека, друг мой, природой заложена какая-то любовь к мудрости. Вот что объявляю я от имени здешних богов моему любимцу Исократу, а ты объяви то, что было сказано, Лисию, раз уж он твой любимец.
Сократ.Федр. Так и будет. Но пойдем, жара уже спала.
Федр.Сократ. Разве не следует помолиться перед уходом?
Сократ.Федр. Конечно, надо.
Федр.Сократ. Милый Пан и другие здешние боги, дайте мне стать внутренне прекрасным! А то, что у меня есть извне, пусть будет дружественно тому, что у меня внутри. Богатым пусть я считаю мудрого, а груд золота пусть у меня будет столько, сколько ни унести, ни увезти никому, кроме человека рассудительного. Просить ли еще о чем-нибудь, Федр? По мне, такой молитвы достаточно.
Сократ.Федр. Присоедини и от меня ту же молитву. Ведь у друзей все общее.
Федр.Сократ. Пойдем.