— Тебе больно?

— Сначала было больно, а теперь… Теперь тоже больно, но ничего. Я оторвал кусок рубашки и перевязал руку. Теперь ничего. Ты говоришь, что я совершил подвиг, а что это за подвиг?

— Ты спас человека, которого будешь уважать всю жизнь, когда станешь взрослым, когда станешь мужчиной…

— Я им стану, Атеш Фазлур, я уже почти стал им. Будь уверен во мне. И слушай: если я тебе понадоблюсь, позови меня еще раз. Хорошо?

— Хорошо!

— А об этом можно рассказать в обществе?

— В каком обществе…

— О Атеш Фазлур! В каком обществе? В том, где я президент, пусть они знают, какой у них президент.

— Расскажи, но только не называй имен.

— Но Реуфа я могу назвать? Он мальчик. Он никому не скажет. Он не любит говорить. Он любит только марки. И потом, он мне хорошо помогал. Знаешь, я встал ему на плечо и спросил: «Тяжело?» Он сказал: «Лезь, а не говори». Вот он какой! Записку женщины прочли и порвали ее, и я вернулся тем же путем. И все-таки я первый сорвал с него покрывало. А там борода!.. О! О!.. Все это увидели!..

Они выбрались из переулков. Их ждали три человека, довольно потиравшие руки и усмехающиеся. Амид Ахмет, Али и Кадыр присоединились к ним.

— О, какая была тамаша! — сказал Кадыр. — Мы задали ему головомойку. Он возненавидит женский костюм…

— Куда вы его дели?

— Мы сдали его хорошему человеку, он отвезет этот куль в женской одежде на запасные пути, на товарный, который уходит в Гуджранвалу. Он не задохнется. У него нос не закрыт. Его положат на угольную платформу. Он поедет с удобствами. Мне пришлось его немного стукнуть, так как он начал кусаться, вообразив, что он девушка, а я белуджский князь. — Кадыр потрогал свою смоляную бороду и сказал: — Наш друг ушел, как тень. Я шел по его следам. Свои проводили его дальше. Ты доволен, Фазлур?

— Я рад за нашего друга.

— Я рад за него тоже, еще потому, — сказал Амид Ахмет, — что матери его стало лучше. Смертельная опасность миновала. Она будет жить.

Когда они расстались и вышли на хорошо освещенную улицу, их догнала машина, из которой высунулась Нигяр и, помахав им рукой, пригласила в машину.

— Что с мальчиком? — испуганно спросила Нигяр, когда машина двинулась.

— Он чуть поцарапался. У него ссадина, — осторожно объяснил Фазлур. Он не хотел говорить лишних слов при шофере.

— Дай я перевяжу платком, — сказала Нигяр.