Ситковский и сам толком не знал, зачем ему нужен этот спор с главным инженером. Он уважал умного и энергичного Сарычева. Главный знал, чего сам хочет и чего требует от других (в жизни Ситковский встречал не так уж много людей с этими достоинствами). Но Казимиру Карловичу неудержимо захотелось остановить Сарычева, может быть, из одного необъяснимого желания, которое часто проявляется у стариков к молодым: «Пусть не думают, что они уже ухватили бога за бороду».

— Арнольд Семенович, — вкрадчиво начал он, — позвольте вас спросить… Когда мы посылаем наших рабочих и инженеров на картошку и свеклу, вы считаете это тоже ненужным делом?

— Делом, может быть, и нужным, но неразумным! — резко парировал Сарычев и хотел продолжать дальше, но Ситковский вцепился:

— Ага. Значит, неразумным. А картошку и свеклу вы едите?

— Свеклу терпеть не могу, — попытался отшутиться Сарычев, но Ситковский уже по-бульдожьи сцепил челюсти.

— А картошку обожаете?

— И что из этого следует? — раздражаясь, повернулся Сарычев к Бурову, ища защиты.

— А следует одно: если бы мы не посылали туда людей, вы бы и не ели картошки.

— Но чего это стоит!

— Стоит той картошки и других продуктов, которые вы едите, — подчеркнуто спокойно ответил Ситковский и, опять сощурив свои насмешливые глаза, окинул взглядом кабинет.

— Демагогия, — фыркнул Сарычев, и лицо его стало сурово-холодным.

— Но этой демагогией вы питаетесь, поддерживаете свое, так сказать, биологическое существование. А вот те машины, которые мы с вами здесь делаем, для этого не пригодны. Не-съе-доб-ны…

Сарычев молча пожал плечами, призывая всех в свидетели, что на таком уровне он спорить дальше не может.

Митрошин и другие члены совета затаенно улыбались, перешептывались, и видно было, что они, хоть и не во всем согласны со своим коллегой, но довольны тем, что он загнал главного в угол. «Нам тоже в рот палец не клади».

Только Буров помрачнел и насупился, что было явным признаком его крайнего недовольства. Он совсем не предполагал, что вот так «опереточно» пойдет этот серьезный разговор. Не затем Буров пригласил стариков, чтобы они посмеивались над Сарычевым, а заодно и над тем делом, которое он собрался обсуждать. Не затем… Правда, Сарычев сам полез в пасть этого старого удава. Но Буров знал, кто такой Ситковский, и не укоротил язык старику.

Надо поправлять дело. Сейчас же парировать примитивные рассуждения Ситковского и повернуть разговор… Но он глянул на умолкшего и раздосадованного Сарычева, потом перевел взгляд на лицо секретаря парткома Тернового, которое откровенно говорило ему: «А чего ты от него ждал? Фигляр!» — и Буров вдруг заговорил не о том, о чем собирался.