Философию Киры Сарычевой легко было разбить. Ну как же можно ловить в жизни только яркие мгновения? Отдаваться только порывам? Не управлять собою? Да тут все построено на зыбком песке, а не на крепком фундаменте и развалится от первого порыва ветра. В жизни же бывает и шквалистый ветер…

И все же он слушал, не возражал, не удивляясь тому, что есть вот и такое понимание бытия и назначения человека. Да, он мог понять эту жизненную позицию, понять, но не принять. Она недоступна ему, и слава богу, что это так…

Свой урок Кира закончила ровно через полтора часа. А когда она поднялась из-за стола, заметно уставшая и немного побледневшая, Буров подошел к ней и, взяв ее теплую, мягкую руку, поднес к губам. Кира доверчиво посмотрела на высокого, громоздкого и немного неуклюжего Бурова, сжала его крупную руку в своих ладонях. Он потянулся к ней, но она отстранилась, мягко отняла свои руки и отступила на шаг.

— Не надо. Не надо, Михаил Иванович… Не думайте, что я вас тащу в постель. — Она сказала это, нисколько не смутившись, а у Бурова жаром обдало лицо и уши. — Есть вещи и посильнее. Фрейд только наполовину прав. — Взяв со стола тетрадь и положив ее в сумку, добавила: — Если не испугаетесь, следующее занятие в четверг. — Она еще раз посмотрела ему в глаза, даже немножко поднялась на носках, словно хотела что-то разглядеть там, в их глубине, и одобряюще улыбнулась: — А сегодня я вами довольна. Вы способный ученик. — И резко повернулась, направилась к двери.

Буров поборол в себе робость и, идя вслед за ней, сказал:

— Не думайте, не испугаюсь. И следующее занятие мы можем провести у вас, Кира Михайловна, если вы, конечно, не побоитесь меня пригласить.

5

5

Иван Матвеевич, взглянув в окно своей дачки, увидел идущего по тропинке высокого и худого Димку Бурова и понял: надо выходить из своего укрытия. Ему нездоровилось. Утром он еле поднялся с постели, походил по саду, даже не мог прополоть грядки, только постоял, посокрушался. «Глушат все сорняки, глушат!» — и ушел. А вот сейчас увидел Димку и засуетился, засобирался выйти ему навстречу.

Димка шел не один. Рядом размашисто шагала та длинноногая девица, которую Иван Матвеевич не раз видел на даче. Она всегда приезжала с Димкой. Наверное, и в этот раз появились ночью. Утром хотели уехать, а разбитый Димкин «Москвич» не завелся. Вот они и идут по его душу. Иван Матвеевич еще раз бросил взгляд через окно. Девица вышагивала рядом с крепким и раздавшимся в плечах Димкой, как журавль на длинных ногах, бойко поворачивала непокрытой головой то вправо, то влево, ее черные вьющиеся волосы перелетали с одного плеча на другое.