— Это хорошо, что так получилось. Я попал в перспективный институт, и лаборатория по моей проблеме… Так зачем же мне еще раз судьбу испытывать?

— А ее судьба?

— Знаете, дядя Степан, — Стась вдруг остановился, загородил дорогу Пахомову, — кому-то надо уступать. Не может быть так, чтобы у обоих было все одинаково.

— А почему она, а не ты?

— Да потому, что природа приспособила ее продлевать род человеческий, а не меня! — повысил голос Стась. — Потому, что я мужик и глава, семьи, а не она.

— Стой, не кричи. Глава семьи — сейчас это очень условно. Главой может быть и женщина.

— Это противоестественно. Женщина — мать. Она не только дает жизнь, но на ней лежат и основные заботы по воспитанию.

— Домостроевец ты заскорузлый, — шутливо перебил его Пахомов. — А как же быть женщине, если она не согласна со своей судьбой, если она талантлива, хочет добиться того же, к чему стремишься и ты?

— Только после того, когда выполнит полностью свое предназначение матери и жены.

— Отчаянные вы ребята! На вас страшновато оставить землю, — в таком же шутливом тоне заметил Пахомов.

Однако Стась и не думал шутить.

— Нисколько. Мы просто реалисты. И видим, что в тотальной эмансипации женщин, которую мир доверчиво принял за панацею, есть обратная сторона. Не всем она впрок пошла.

— Да ты, Станислав Михайлович, мракобес и обскурантист, — развел руками Пахомов и крикнул: — Вита, а Вита! Ты слышишь, что твой муж проповедует?

— Я знаю, — Вита остановилась, подождала их. — Он из джунглей.

— Ну вот что, — обратился к ним Пахомов, — об эмансипации договорим завтра, на даче у вашего отца. А сейчас давайте решим, как мы туда поедем.

— А мы не едем! — быстро сказал Стась и жестко посмотрел на Виту. — Нам там решительно нечего делать.

— Не кипятись. Обожди, — попытался урезонить его Пахомов. — Отец просил меня…

— Нет, — с той же непреклонностью повторил Стась, — давайте оставим этот разговор. Да нам и некогда. Мы через день едем к матери. Понимаете, к матери! — нажал он на это слово. — Едем к матери, и у нас еще куча дел.

Пахомов понял, что продолжать дальше разговор на эту тему бесполезно. Оставшуюся дорогу до метро Стась расспрашивал его о Димке.

— Я знал, — заключил он, — Димка выдюжит. В нем буровская закваска.