21.2.45. – Писал 20-ую главу «Путей небесных».

26.2.45. – Слабость… в 11 ч. 20 мин. – алерт… ходил в абри.

1.4.45. – Тяжело все переживаю.

2.4.45. – Все же писал «Пути небесные». Господи да будет воля Твоя!

В таких трагических условиях жизни – в смуте и муке – внешней и внутренней писал Иван Сергеевич 2-ую часть «Путей Небесных», ту часть, которая из задуманного, как казалось, первоначального «эпизода» обратилась «в самую важную часть их жизни» – где «им было даровано вновь родиться», где Виктор Алексеевич постиг радость бытия и благодарения, как говорит Виктор Алексеевич сам о себе в начале этой 2-й части.

* * *

Второй, – попутной темой, которую И. С. Шмелев хотел разработать в последующих томах (III и IV) своего романа «Пути небесные» – должна была быть тема о неверии русской рационалистической интеллигенции, отворачивающейся от Бога, от церкви, от православия.

Привожу выдержку из письма Ивана Сергеевича от 13.12.48:

«…Смута во мне была, раздумался об атеизме… для III-й части „Путей Небесных“, стал перевоплощаться в атеиста-нигилиста… – есть там такой. И поплатился, сам! И – воззвал к „умным“. Да трудно на письме!.. Ну как изобразить боль зубную? Тому, кто может быть никогда не знал сего… Я хочу все цельное и здоровое, что было в нашем, показать! И многое – опрокинуть! Много лжи – невольной – дала и наша чудесная литература, отнюдь не воспитывала! – только порицала и лгала на русского человека. Надо воспитывать. На этом погиб Гоголь»…

По этому вопросу высказывается в одном письме друг профессор-богослов, А. В. К., адресованном к Ивану Сергеевичу.

25. IX.1949.

Это Ваше истолкование… в раме русской святости есть большое приобретение. Равно и формула о «благородстве» души, сознающей духовную «красоту» – «умную» – «красоту всего мира святости». Неблагородство русской интеллигенции, при всем ее гуманистическом идеализме в том и состоит, что она предалась одному рационализму и закрыла сердце от православия. На цветочках Добролюбова – Чернышевского и вызрели ягодки Ульянова – Джугашвили.

Из письма Ивана Сергеевича к О. из Парижа от 4.VI.90: