Василий Шукшин ТАМ, ВДАЛИ

Василий Шукшин

ТАМ, ВДАЛИ

В новую книгу известного киноактера, режиссера и писателя Василия Шукшина входят повесть «Там, вдали», рассказы «Охота жить», «Степка», «Начальник», «Волки», «Кукушкины слезки» и др.

В. Шукшин показывает очень разных людей. Порой у них нелегкая судьба, они грубоваты, прямолинейны. Но за этой грубоватостью нередко скрываются неизрасходованные запасы душевности и доброты, страстное желание сделать жизнь лучше и справедливее.

Писатель по-человечески понимает своих героев и даже как бы немного гордится ими. Потому что все они по-своему интересные, хорошие люди.

Таковы и старик охотник, получивший пулю в спину от беглого лагерника, которого он приютил и которому отдал свое ружье; и бескорыстный Юрка, готовый жить впроголодь, лишь бы выучиться на врача; и Ефим, так и не раскаявшийся перед смертью, хотя его и провоцировал на это раскулаченный им когда-то Кирька; и даже Ольга, постоянно мятущаяся, ищущая в жизни светлое, верное, настоящее.

Охота жить

Охота жить

Поляна на взгорке, на поляне — избушка. Избушка — так себе, амбар, рядов в тринадцать-четырнадцать, в одно оконце, без сеней, а то и без крыши. Кто их издревле рубит по тайге?.. Приходят по весне какие-то люди, валят сосняк поровней, ошкуривают… А ближе к осени погожими днями за какую-нибудь неделю в три-четыре топора срубят. Найдется и глина поблизости, и камни — собьют камелек, и трубу на крышу выведут, и нары сколотят — живи не хочу!

Зайдешь в такую избушку зимой — жилым духом не пахнет. На стенах, в пазах, куржак в ладонь толщиной, промозглый запах застоялого дыма.

Но вот затрещали в камельке поленья… Потянуло густым волглым запахом оттаивающей глины; со стен каплет. Угарно. Лучше набить полный камелек и выйти пока на улицу, нарубить загодя дровишек… Через полчаса в избушке теплее и не тяжко. Можно скинуть полушубок и наторкать в камелек еще дополна. Стены слегка парят, от камелька пышет жаром. И охватывает человека некое тихое блаженство, радость. «А-а!.. — хочется сказать. — Вот так-то». Теперь уж везде почти сухо, но доски нар еще холодные. Ничего — скоро. Можно пока кинуть на них полушубок, под голову мешок с харчами, ноги — к камельку. И дремота охватит — сил нет. Лень встать и подкинуть еще в камелек. А надо.

В камельке целая огненно-рыжая горка углей. Поленья сразу вспыхивают, как береста. Тут же, перед камельком, чурбачок. Можно сесть на него, закурить и — думать. Одному хорошо думается. Темно. Только из щелей камелька светится; свет этот играет на полу, на стенах, на потолке. И вспоминается бог знает что! Вспомнится вдруг, как первый раз провожал девку. Шел рядом и молчал, как дурак… И сам не заметишь, что сидишь и ухмыляешься. Черт ее знает — хорошо!