В округе ее выслушал завокроно и ответил:
— Знаете что, Мария Никифоровна. пожалуй, теперь в Хошутове обойдутся и без вас.
— Это как же? — изумилась Мария Никифоровна и нечаянно подумала об умном вожде кочевников, несравнимом с этим начальником.
— А так: население уже обучилось бороться с песками и, когда уйдут кочевники, начнет шелюгу сажать снова. А вы не согласились бы перевестись в Сафуту?
— Что это за Сафута? — спросила Мария Никифоровна.
— Сафута — тоже село, — ответил завокроно, — только там селятся не русские переселенцы, а кочевники, переходящие на оседлость. С каждым годом их становится все больше. В Сафуте пески были задернелые и не действовали, а мы боимся вот чего — пески растопчутся, двинутся на Сафуту, население обеднеет и снова станет кочевать…
— А при чем тут я? — спросила Нарышкина. — Что я вам, укротительница кочевников, что ли?
— Послушайте меня, Мария Никифоровна, — сказал заведующий и встал перед ней. — Если бы вы, Мария Никифоровна, поехали в Сафуту и обучили бы осевших там кочевников культуре песков, тогда Сафута привлекла бы к себе и остальных кочевников, а те, кто уже поселился там, не разбежались бы. Вы понимаете меня теперь, Мария Никифоровна?.. Посадки же русских поселенцев истреблялись бы все реже и реже… Кстати, мы давно не можем найти кандидатку в Сафуту: глушь, даль — все отказываются. Как вы на это смотрите, Мария Никифоровна?
Мария Никифоровна задумалась:
— Неужели молодость придется похоронить в песчаной пустыне среди диких кочевников и умереть в шелюговом кустарнике, считая это полумертвое деревцо в пустыне лучшим для себя памятником и высшей славой жизни?..
А где же ее муж и спутник?..
Потом Мария Никифоровна второй раз вспомнила умного и спокойного вождя кочевников, сложную и глубокую жизнь племен пустыни, поняла всю безысходную судьбу двух народов, зажатых в барханы песков, и сказала удовлетворенно:
— Ладно. Я согласна… Постараюсь приехать к вам через пятьдесят лет старушкой… Приеду не по песку, а по лесной дороге. Будьте здоровы — дожидайтесь!
Завокроно в удивленье подошел к ней.
— Вы, Мария Никифоровна, могли бы заведовать целым народом, а не школой. Я очень рад, мне жалко как-то вас и почему-то стыдно… Но пустыня — будущий мир, бояться вам нечего, а люди будут благодарны, когда в пустыне вырастет дерево… Желаю вам всякого благополучия.
ГЛИНЯНЫЙ ДОМ В УЕЗДНОМ САДУ
ГЛИНЯНЫЙ ДОМ В УЕЗДНОМ САДУ