– О-о-о не-ет! – вопил Освин. – О мойна жадна ТЁТУШКА, пошто ты прокляла мене жить с ентими ведьмами! – он вылетел из печки и юркнул в штопаный-латаный зелёный ворсистый саквояж возле ног Ивы, после чего тот бешено затрясся.

Ива закрыла глаза, боясь увидеть. Очень скоро, однако, ей пришлось услышать.

Ещё один хлопок – и снизу загремел голос её матери:

– ИВА МОСС! Что я тебе говорила насчёт попыток использовать СВОЮ МАГИЮ до полного выздоровления?!

Ива сглотнула.

– Ммм… Что так не надо делать? – промямлила она, неохотно приоткрыв один глаз – и тут же побелев как полотно. Боˊльшая часть чердака исчезла. Осталась лишь одна половица – та, на которой они стояли.

Весь чердак пропал.

Снизу, из кухни, одинаково сердитыми глазами взирали на неё мать и самая старшая сестра, Джунипер.

– Я… мм… ну… Прости, мам, – заикалась Ива.

Всё уже было достаточно плохо, но, похоже, дело этим не кончится и скоро будет ещё хуже.

Джунипер сморщила лоб и, посмотрев на пустое место рядом, побледнела:

– Г-где Камилла?

Ива прищурилась, боясь увидеть то, что, без сомнения, ей предстояло увидеть. Мама перевела осуждащий взгляд с пустого стула на Иву, и её губы сжались в одну тонкую гневную линию:

– Для твоего же блага я бы надеялась, что это не ты заставила Камиллу исчезнуть. Опять.