Скандинавская Иггдразиль — поклонение ясеню... — Ср.: «Эдда ‹древнеисландский эпос› рассказывает о старом мировом серединном дереве Иггдразиле. Это дерево — ясень...» (Аф. II, 279; выделено автором); «Иггдразиль северной мифологии или всемирное древо исторического развития народов ‹...› имеет ‹...› в скандинавских сказаньях малое подобие или как бы сокращение — в семейном древе, которое растет в жилище Вёльзунга ‹...›. Это дерево — дуб. Как под всемирным Иггдразилем ‹...› собирались боги для суда и расправы, так и Вёльзунг судил и рядил народ под своим домашним дубом...» (Буслаев I (1861), с. 442; выделено автором).

...то древо, под которым сидел Гаутама... — Сиддхартха Гаутама (623–544 до н. э.) — основатель буддизма. Под именем «Будда» Есенин упоминает о нем еще в письме к Г. А. Панфилову (март 1913 г.): «Гений для меня — человек слова и дела, как Христос. Все остальные, кроме Будды, представляют не что иное, как блудники...» (наст. изд., т. 6). Об упомянутом древе см.: «Гаутама ‹...› сел ‹...› под тень большого дерева, известного с тех пор под именем священного дерева Бо, или древа мудрости» (Рис-Дэвидс Т. В. «Буддизм: Очерк жизни и учений Гаутамы Будды», 2-е изд., СПб., 1906, с. 41).

...слово пас-тух (= пас-дух... — Ср.: «...наше “душа” от ду-ть, через ду-хъ...» (Буслаев I (1861), с. 138; выделено автором). Эта конкретная параллель «Есенин — Буслаев» была отмечена В. Г. Базановым, далее констатировавшим: «В “Ключах Марии” Есенин, используя лингвистические приемы, пытается восстановить первоначальную мифологическую основу отдельных слов и выражений» (сб. «Миф — фольклор — литература», Л., 1978, с. 207).

«Я не царь и не царский сын, — я пастух, а говорить меня научили звезды», — пишет пророк Амос. — Из Книги Пророка Амоса (Ветхий Завет): «...я — не пророк и не сын пророка; я был пастух, и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: “Иди, пророчествуй к народу Моему...”» (Ам. VII, 14–15).

Наши бахари орнамента без всяких скрещиваний с санскритством ‹...› увидели через листья своих ногтей, через пальцы ветвей ‹...› и через ствол ‹...›, что мы есть чада древа... — Первоначально Есенин начал эту фразу так: «Наши бахари без всяких сан‹с›кри... ‹возможно, санскритств”?›»; слово «орнамента» было вписано в текст в другое время (хотя и такими же чернилами, но другим пером). Судя не только по смысловому, но также по лексическому и фразеологическому сходству этого места «Ключей Марии» (особенно прозрачному в первом варианте текста) с суждениями Ф. И. Буслаева из статьи «Эпическая поэзия», Есенин здесь вступил в полемику с ученым. Ср.: «В санскрите ‹...› две формы: б’а и б’ас; и та и другая значит: светить, казаться, что совершенно согласно с значением наших: басить, баский. Как “казистый”, в значении красивого, происходит от казаться, так и баский будет относиться к санскритскому б’ас. ‹...› Таким образом, санскр. б’а светить, казаться ‹...› употребляется ‹...› у нас ‹в значениях› — и говорить: ба-ти, баяти, и казаться, украшать, в корне бас; а как с значением слова соединяются понятия о чародействе и лечении, то баситься, в провинциальных наречиях, и именно в Рязанской губернии, употребляется в смысле лечиться, а бахарь — лекарь»; «Ногами человек прикасается к земле, а, по представлению в санскрите, даже исходит из нее как растение корнем и стволом; потому по-санскритски пада ‹...› значит не только нога, но и корень дерева»; «Из прочих частей тела человеческого особенное внимание обращали на себя руки, как необходимое орудие в деле. Как волосы были сравниваемы с травою, так руки и пальцы казались сучком с ветвями. По представлениям языка, как дерев`а, так и люди имеют общего между собою то, что родятся и растут; потому от корня род происходят и рождение и род (на-род); ‹...›. Языки индоевропейские особенное сходство с растением находили в руке; так, в санскрите названия руки, пальцев, ногтей образовались уподоблением с растением: палец кара сак’а (кара рука, собственно: делающая, от кри делать, и сак’а сук, сучок), потому и рука называется сложным словом, значащим по переводу: имеющая пять ветвей или сучков: панча сак’а (панчан пять и сак’а сук); ноготь же вырастает на пальце, как лист на ветви, а потому и называется кара-руйа (кара рука и руи расти), собственно: растущий на руке» (Буслаев I (1861), с. 16–17, 14, 12).