Голос ее звучал сдержанно, но в нем слышалась легкая дрожь. Она опять заговорила о феллахах.

— Если тебя видели возле лачуг феллахов, значит ты хотел на них накликать беду. Я только прошу тебя хорошенько подумать. Могут быть большие неприятности.

Кара душил жену, обхватив ее шею рукой. Сперва он стал выкручивать ей запястье. Мама удержалась от крика и резким движением вырвалась. Теперь она не старалась уклониться от его ударов. Он бил ее по лицу, но она, казалось, даже не чувствовала этого. Кара снова схватил ее за руку и стал выворачивать кисть. Она упала на колени. Муж несколько раз ударил ее кулаком по лицу. Мама уже с трудом дышала; разорванная нижняя губа отвисла, и из нее текла кровь.

— Вот видишь, — проговорила она. — Тебе и сказать нечего. Значит, этот умысел у тебя был.

Кара вынул другую руку, которую держал в кармане штанов, и опять начал бить жену. Его лицо стало багровым, жестоким. Он бил и бил, его рука, точно движимая чьей-то посторонней волей, опускалась размашистым резким движением. Он ударял с неожиданной быстротой и гибкостью.

Но им овладевала усталость: теперь его движения стали замедленными. Он продолжал наносить удары, и ему казалось, что каждый его жест длится целые часы. Наконец его рука стала попадать во что-то липкое и горячее.

Он и Мама взглянули друг на друга. Вся эта сцена проходила без особого шума до той минуты, когда женщина упала, попыталась подняться и закричала. Но кровь, наполнявшая рот, заглушила ее крик. Она посмотрела на него своими темными глазами, расширенными от ненависти.

Мама мгновенно и почти без труда поднялась, но осталась стоять, не в силах двинуться с места. Кара видел, что она спокойна, хотя и скована внезапным бессилием. Ему показалось, что он услышал: «Ну, погоди». Но он не был в этом уверен. Платье на груди Мамы было залито кровью. Он ждал: она как будто хотела что-то сказать. Вот она сделала несколько шагов по комнате: хотела сесть. Но упала, распростершись во весь рост на полу.

Зхур в это время снилось, что она бегает среди гор и лесов, где она когда-то гуляла вместе со своей сестрой Мамой. Летом, когда она ложилась в поле, стебли травы, касаясь шеи, щекотали ее, точно мухи. Ею понемногу овладевала приятная истома. Во сне она провела рукой по телу, оно было гладкое, нежное. Глубокий покой охватывал ее, словно волны могучей реки. Ощущения неясные, но светлые, сливаясь, наполняли ее чувством уверенности. Зхур проглотила слюну, но рот остался открытым, пока снова не наполнился. Теперь слюна текла по подбородку. Она вытянула руку и опять начала сонным движением гладить свое тело. Поднявшись по животу, рука легла на груди и потерла их затвердевшие кончики.