— Знаешь, — поглядывая на Зинку, сказал я. — Вот ехал к тебе, думал: увижу и все вернется. Футбол, танцы, детство. У меня сегодня такое ощущение, что мы сюда приехали на одном поезде, разве что в разных вагонах.

— Ты все такой же, — засмеялась Зинка. — Прихожу сегодня, а мне девчонки в голос — брат приехал. Какой брат, откуда? А они: чего притворяешься, мы бы, говорят, уши прожужжали, если бы у нас такой брат был. Откуда у тебя мой адрес?

— Мать дала.

— Грязно, наверное, сейчас там?

— Да нет, сухо.

— Брось. Я как вспомню дорогу, так мороз по коже. Помнишь, туфли на шпильках в моде были. Так я на остановке снимала их и босиком шла домой, У нас же шлак насыпан, раз пройдешь — пятьдесят рублей как не бывало. Мать ругалась: на тебя, на одну, говорит, не наработаешься.

— Ну, здесь-то тебе хорошо?

— Как тебе сказать. Хорошо там, где нас нет. По-разному. Зато через три года временную прописку дадут, потом, глядишь, постоянную. Все-таки в Москве, а не где-нибудь в провинции.

Я подумал: она обязана была сказать это, иначе зачем, для чего жила здесь, тогда все теряло бы смысл, а так, кто знает, как она живет, а дома верят, что здесь ей хорошо, вон даже гордятся.

— А ты молодец, — продолжала она. — Я часто вспоминаю тебя, того, подстреленного. И как танцевать учила. Ты только не обижайся. Мне тебя тогда жалко было. Не думала, что летать будешь. У нас из поселка в лучшем случае шоферами становятся.

— А я и есть шофер, — помедлив, сказал я. — Работаю в санитарной авиации. Вожу больных, рожениц. Все как на «Скорой помощи». Врачей, сама знаешь, в деревнях не хватает. В общем, стараюсь делать свое дело. Если говорить честно, я в летное из-за тебя пошел. Увидел тебя с курсантом в парке. Вы на танцы шли. Где он сейчас?

— Не знаю, — пожала плечами Зинка. — Служит, наверное, я уже давно его забыла. Все принца искала, думала, здесь найду. А они нынче, видно, вывелись. Не знаю, кто тут виноват, может быть, я, но у меня такое ощущение, что я нужна всем как вещь. Разные попадались: у одних это сразу проявлялось, другие с высоких материи начнут, а все к одному сходится. Помнишь, я на танцы бегать стала. Думала, наконец-то вот она, настоящая жизнь. Нет, попервости даже нравилось, ухаживают, комплименты говорят, подарки дарят. Голова кругом, с кем захочу, с тем пойду. После училища поехала по распределению. Там врач ко мне приставать начал. А у самого жена, двое детей. Бросила я все, домой приехала, Без диплома, без работы. А следом сплетни пошли. Обстановочка, хоть в петлю лезь. Потом сюда перебралась, можно сказать, от людей спряталась. — Зинка усмехнулась. — Нелегко мне здесь было, три месяца на чужих кроватях. Уйдут девчонки в ночь на работу, я сплю на свободной. Да мне стыдно это говорить, но никто меня здесь не упрекал, не стоял над душой. Наша улица, поселок, куда меня отправила работать, я не хочу об этом вспоминать. Я другой жизни хочу. Пойми, я не могу без Москвы.