— Садись.

— Ничего, постою, какие наши годы, — попробовал отшутиться Петров.

— Садись, — надавил голосом Леонид Степанович.

Петров, делать нечего, сел, широко, свободно расставив ноги: роста он был высокого, а кресла, как назло, низкие.

— Так, так, — продолжал всматриваться в Петрова главный редактор. — Как живешь, Владислав Юрьевич?

— Хорошо живу, Леонид Степанович, — в тон главному редактору ответил Петров.

— А семейные дела как?

Когда главный спрашивал, его заместитель Тихончук и ответственный секретарь Рэм Борин как бы тоже спрашивали Петрова, но только молча, глазами: «Да, как живешь, Петров? Как семейные дела?»

— И семейные дела хорошо, — отвечал Петров.

— С жильем как?

«Да, с жильем как?» — немо повторяли сослуживцы.

— С жильем плохо, Леонид Степанович. Сами знаете.

— Так, ясно… Значит, если с жильем плохо, можно гадости творить?! — Голос главного явно накалился.

— А что такое-то? — искренне удивился Петров.

— Ты столкнулся с подлостью, так, да? — вкрадчиво поинтересовался главный редактор.

— Вот именно, Леонид Степанович. С подлостью. Все верно.

— А сам как стал действовать?

«Да, а сам как стал действовать?» — спрашивали в четыре глаза его зам и ответственный секретарь.

— И сам стал действовать подло, — ответил на свой же вопрос главный редактор.

— А вы что, Леонид Степанович, хотите, чтобы такие люди по заграницам ездили, представляли за рубежом нашу страну?