В наследии Бенсона есть рассказы о вампирах и оборотнях, о древних богах и неименуемых демонах, об убийствах и насилии… В последние годы его рассказы активно публикуются, но они рассеяны по антологиям и сборникам. «Полное собрание» Бенсона едва ли возможно: многие рассказы почти недоступны, некоторые не хотел переиздавать сам автор. Однако мы можем восстановить практически весь «канон»; в настоящем издании представлены произведения разных лет, при жизни автора остававшиеся несобранными…

Бенсон написал немало оккультных романов. Среди них – нелепый пересказ оперы Вагнера «Валькирии» (1903) и заунывная история о реинкарнации под названием «Рисунок на песке» (1905). Но есть и настоящие жемчужины, в том числе короткие «Книги Судей» (1895), в которых английский писатель остроумно интерпретирует «Портрет Дориана Грея» и «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда».

Заслуживают внимания и некоторые другие книги писателя. В дилогии «Колин» (1923, 1925) речь идет о договоре с дьяволом, в позднем романе «Отродье ворона» (1934) – о ведьмовских ритуалах в английской глубинке. «Ангел боли» (1905) и «Дом защиты» (1906) посвящены оккультизму времен Бенсона. В целом возрождение интереса к творчеству писателя коснулось в первую очередь малых форм – остается надеяться, это только временное явление.

Александр Сорочан

Кремневый нож

Кремневый нож

Кремневый нож

Кремневый нож

Как-то раз мирным теплым вечером мы с Гарри Першером, сидя на лужайке возле его дома, рассуждали о садах. Дом моего друга, к которому я приехал пару часов назад, стоял в самом центре маленького провинциального городка. Георгианский фасад выходил на улицу, а позади дома тянулась зеленая лужайка с клумбами и редкими фруктовыми деревьями. Дальше, за забором, виднелись крыши и дымоходы соседних домов. Устав от жары и шума Лондона, я наслаждался покоем.

Подобно тому, как старые дома имеют свою атмосферу, которая соткана из мыслей тех, кто там жил прежде, этот сад впитал в себя воспоминания об ушедших временах. Во всяком случае, так мне казалось в сгущающихся сумерках.

Но когда я сообщил об этом Гарри, он не поддержал мои сентиментальные рассуждения.

– Да, сказано красиво, – сказал он. – Но я нахожу твою теорию слишком фантастической.

– Думай как хочешь, – ответил я. – Я все равно уверен, что люди, живущие в доме, создают особую атмосферу. Ею пропитываются стены и полы дома, так почему не могут лужайки и клумбы – в саду?

– Все это ерунда, – засмеялся мой друг. – Как земля, дерево или камень могут перенять чьи-то качества? Но твоя мысль, пусть и ошибочная, интересна, и – знаешь что? – у нас будет возможность проверить ее истинность. Завтра в этом саду будет совсем иная атмосфера, и мы посмотрим, что за эффект она произведет. Идем, я покажу, что имею в виду.