В заметках из записных тетрадей отражено несколько последовательных этапов развития замысла романа «Мечтатель». Как видно из первой тетради, тема «мечтателя» вначале переплеталась в сознании писателя с замыслом ранее задуманного романа «Отцы и дети» (см. выше, с. 330); в мартовском наброске (фрагмент № 1) Мечтатель, воспитывающий сына после смерти жены и «мало занимающийся» им, но «духовно» воспламеняющий его, — член неустроенной семьи, история которой вплетается в клубок других подобных же историй, намеченных для разработки в романе «Отцы и дети». Через несколько дней Достоевский начинает обдумывать состав ближайшего, апрельского номера «Дневника писателя» и набрасывает два варианта его оглавления:

1) «Состав апрельского номера. — Чурила. — Сборник казанский. — Иванище. — Спиритизм. — Мечтатель. — Герцеговинцы (1) и восточный вопрос <…>»;

2) «Чурила. — Казанский сборник. — Иванище. — Спиритизм. — Мечтатель. — Воспитатель(ный) дом или что-нибудь сенсационное».

В конце той же тетради находим перечень тем: «Мечтатель». «Великий инквизитор и Павел». «Великий инквизитор со Христом» и т. д. Состав апрельского номера 1876 г. уточняется во второй тетради:

1) «Состав № апрельского. — Высунутый язык. — Авсеенко. — О войне. — Спиритизим. — Мечтатель…».

2) «Окончательный состав апрельского №. 1) Авсеенко с обширностью. Кстати о славянстве. 2) Спиритизм. 3) Мечтатель (его биография). 4) Надо бы герцеговинцев. 5) Откуда явятся лучшие люди? 6) И о войне».

«18 апреля, просто: Авсеенко и Мечтатель, без Спиритизма. Мечтатель, приезд и отец, война и спиритизм — все от Мечтателя».

Из приведенных записей извлечены печатаемые в настоящем томе фрагменты № 2 и 3.

Фрагмент № 4, как видно из его положения в тетради и из контекста, представляет собой дальнейшую разработку пункта программы апрельского номера «Дневника», обозначенного во всех приведенных перечнях словом «Мечтатель».

Не написав биографии Мечтателя для апрельского выпуска «Дневника», Достоевский возвращается к обдумыванию эпизода о нем в конце апреля, при планировании следующего выпуска журнала:

1) «Майский № <…> Мечтатель. — Язык и отец…».

2) «Воспитательный дом, аффект. 1) Мечтатель. 2) Каирова». И далее: «Начало романа. Мечтатель».

Ни в апрельском, ни в майском номере «Дневника писателя» эпизод «Начало романа. Мечтатель» не появился. Но начиная с апрельского выпуска «Дневника» за 1876 г. в нем появилось другое лицо— Парадоксалист, носитель своеобразной остро отточенной иронической диалектики, ставший с этого времени постоянным собеседником и оппонентом автора. Причем при внимательном чтении апрельского выпуска «Дневника» обнаруживается, что задуманный Достоевским Мечтатель и Парадоксалист из «Дневника писателя» — если не одно и то же лицо, то во всяком случае мыслились автором как психологические двойники. В специальной подглавке второй главы «Дневника» за апрель 1876 г. озаглавленной «Парадоксалист», где впервые фигурирует этот персонаж, автор представляет его читателю в следующих словах: «Кстати, насчет войны и военных слухов. У меня есть один знакомый парадоксалист. Я его давно знаю. Это человек совершенно никому не известный и характер странный: он мечтатель. Об нем я непременно поговорю подробнее. Но теперь мне припомнилось, как однажды, впрочем уже несколько лет тому назад, он раз заспорил со мной о войне. Он защищал войну вообще и, может быть, единственно из игры в парадоксы. Замечу, что он «статский» и самый мирный и незлобивый человек, какой только может быть на свете и у нас в Петербурге» (XXII, 122)