Ассунта. Что – другое?

Серафина. Все, что братья Романо захотят переправить через границу штата, он перевозит для них под бананами. (Важно кивает головой.) А денег стал зарабатывать столько, что из карманов вываливаются. Скоро я брошу шить платья.

Ассунта (в сторону). Скоро ты начнешь шить себе траур.

Серафина. Сегодня ночью он едет в последний раз. А завтра – конец работе на братьев Романо. Он расплатится за десятитонку и станет работать на себя. И тогда мы заживем, как подобает в Америке. Свой грузовик! Свой дом! И в доме – все электрическое. Плита, холодильник. Останься сегодня со мной, Ассунта. У меня сердце как будто в горле застряло. Так и буду задыхаться, пока не услышу, как грузовик тормозит перед домом, а ключ поворачивается в замке. И тогда я его позову. А он передразнит: «Кто там?» В его волосах, Ассунта, – розовое масло, и, когда я просыпаюсь ночью, воздух, темная комната – все полно запахом роз. Когда я с ним каждый раз – мне кажется, это впервые… Время не движется.

Ассунта поднимает будильник с буфета и держит около уха.

Ассунта. Тик-так, тик-так. Ты говоришь, часы лгут.

Серафина. Нет, они просто глупые. Я их не слушаю. Мои часы – мое сердце, а сердце не говорит тик-так, оно говорит – люблю, люблю. А сейчас во мне – два сердца, и оба они говорят – люб-лю, люб-лю.

Слышен приближающийся грузовик, но и он проезжает.