– Еще чего! Нет, нет, и перестаньте об этом говорить, – сказала Скарлетт, уязвленная его намеками о Чарльзе. А Ретт Батлер, снова собиравшийся в путь – в Уилмингтон и оттуда – в Европу, ушел, усмехаясь.

И вот как-то ясным летним утром, несколько недель спустя, он появился снова с пестрой шляпной картонкой в руке и, предварительно убедившись, что в доме, кроме Скарлетт, никого нет, открыл перед ней эту картонку. Там, завернутая в папиросную бумагу, лежала шляпка при виде которой Скарлетт вскричала:

– Боже, какая прелесть! – и выхватила ее из картонки. Она так давно не видела и тем паче не держала в руках новых нарядов, так изголодалась по ним, что шляпка эта показалась ей самой прекрасной шляпкой на свете. Она была из темно-зеленой тафты, подбита бледно-зеленым муаром и завязывалась под подбородком такими же бледно-зелеными лентами шириной н ладонь. А вокруг полей этого творения моды кокетливейшими завитками были уложены зеленые страусовые перья.

– Наденьте ее, – улыбаясь, сказал Ретт Батлер. Скарлетт метнулась к зеркалу, надела шляпку, подобрала волосы так, чтобы видны были сережки, и завязала ленты под подбородком.

– Идет мне? – воскликнула она, повертываясь из стороны в сторону и задорно вскинув голову, отчего перья на шляпке заколыхались. Впрочем, она знала, что выглядит очаровательно, еще прежде, чем прочла одобрение в его глазах. Она и вправду была прелестна, и в зеленых отсветах перьев и лент глаза ее сверкали как два изумруда.

– О Ретт! Чья это шляпка? Я куплю ее. Я заплачу за нее все, что у меня сейчас есть, все до последнего цента.

– Это ваша шляпка, – сказал он. – Какая женщина, кроме вас, может носить эти зеленые цвета? Не кажется ли вам, что я довольно хорошо запомнил оттенок ваших глаз?

– Неужели вы делали ее для меня по заказу?

– Да, и вы можете прочесть на картонке: «Рю де ла Пэ» note 5 – если это вам что-нибудь говорит.

Ей это не говорило ровным счетом ничего, она просто стояла и улыбалась своему отражению в зеркале. В эти мгновения для нее вообще не существовало ничего, кроме сознания, что она неотразима в этой прелестной шляпке – первой, которую ей довелось надеть за истекшие два года. О, каких чудес может она натворить в этой шляпке! И вдруг улыбка ее померкла.

– Разве она вам не нравится?

– О, конечно, это не шляпа, а… сказка… Но покрыть это сокровище черным крепом и выкрасить перья в черный цвет – об этом даже помыслить страшно!

Он быстро шагнул к ней, его проворные пальцы мгновенно развязали бант у нее под подбородком, и вот уже шляпка снова лежала в картонке.