Выходит, и направо нет пути. Налево пойдешь — себя потеряешь… Тьфу ть, привязалось. А все бабка со своими сказочками. Да, так, значит, налево — Дом культуры. Там сегодня вроде бы дискотека. Можно и сходить. Наверняка и из ребят кто-нибудь есть…

— Сходите, сходите, молодой человек. Не опасайтесь. Вы себя не потеряете. Не грозит Вам такая опасность.

Васюта даже вздрогнул. Он и не заметил, что рядом кто-то есть. Посмотрел — стоит возле него человек. Среднего роста, в длинном пальто. Шапка пирожком — такие сейчас и не носит никто. Лица в темноте не видно, но по голосу судя — в годах мужчина. Лет за тридцать. А может, и за сорок. Голос, правда, Васюте не очень понравился. Въедливый такой голос, с насмешечкой.

— Это почему же, Интересно, она мне не грозит? — обиделся Васюта.

— А потому она Вам не грозит, юноша, — нравоучительно заметил незнакомец, — что для того, чтобы что-то потерять, это что-то надо; как минимум, предварительно найти. А Вы его пока еще не нашли. — Чего не нашел? — не понял Васюта.

— Себя не нашли.

— Как это так — себя не нашел?

— А вот так и не нашли… Не знаете Вы себя.

Смешно стало Васюте. Он себя не знает! А кто же его тогда знает? Знает-то его, положим, много народу. Но все же так, как он сам себя знает, никто его не знает и знать не может. Ну кто, скажите, может, знать, что он в шестом классе хотел из дому сбежать, но раздумал? Кто может знать, что раньше ему Лена нравилась, а теперь Наташа?

— Это узнать — невелика хитрость, — заметил незнакомец. Он все стоял рядом, не уходил. — Когда оно мимо Вас идет, у Вас голова, как подсолнух, поворачивается.

Разговор нравился Васюте все меньше. Насчет того, чтобы себя потерять, — это он, положим, мог задуматься и вслух сказать. Но уж сейчас-то он точно ничего не говорил. Что же выходит — этот, в шапке пирожком, мысли его читает, что ли?

— А Вы, собственно, кто будете? — хмуро спросил Васюта. — И откуда Вы знаете, о чем я думал?

— Зовут меня Василий Федорович, — охотно отрекомендовался незнакомец. — Мы с Вами тезки. А насчет Ваших мыслей — так это входит в мои рабочие обязанности. Такая профессия. Так сказать, ноблесс оближ — положение обязывает.

— Это что же за профессия такая? — недоверчиво спросил Васюта. — Что-то я не знаю такой профессии.

— Не знаете, — весело согласился незнакомец; впрочем, уже не незнакомец, а Василий Федорович. — Профессия редкая. Я — фасилитатор.

— Фасили… что?

— Фасилитатор. По латыни "фасилитаре" значит "облегчать». А тот, кто облегчает — фасилитатор. Латыни Васюта не знал. В школе он учил английский; впрочем, его он тоже знал весьма приблизительно.