Каким-то странным образом совпадают наш детородный возраст и тот возраст, когда нужно делать карьеру. Эти две потребности в жизни женщины часто конфликтуют. Родишь детей — когда воспитывать, если пора бежать карьеру строить? Или будешь карьеру строить — а как потом с детьми? Использовать суррогатную маму или прибегать к ЭКО? Или усыновлять, к чему в реальности редко прибегают?

Общепринятый вариант на сегодня: карьера остается незыблемой, как дом, который передвинуть невозможно. А все остальное — строится по обстоятельствам. Родила? Найми няню, отдай в ясли, отдай бабушке, но карьеру не прерывай. Забеременела? Подумай сто раз, может, лучше аборт сделать? Не беременна? Отлично, и не стоит рисковать — пей таблетки, ставь спирали, делай все что угодно, лишь бы это не случилось раньше, чем намечено.

То есть карьера и материальное благосостояние женщины — всегда на первом месте. А дети и семья — на каком придется. Это прочно вдалбливают в головы маленьким девочкам в школе и институте. Мол, еще успеешь родить, а вот карьерный шанс упустишь — и все! То же самое делают любящие родители, которые очень боятся, что их дочь окажется незащищенной в этом мире. А вдруг муж бросит? А вдруг муж — тиран? А вдруг он просто умрет? Дочка тогда к родителям вернется, нужно будет снова о ней заботиться. А родители-то уже сами хотят получить заботу!

Поэтому у нас считается, что женщина должна иметь высшее образование. И не какое-нибудь, а престижное. А лучше сразу два. Девушки, которые работают уже с институтской скамьи, уважаемы. Те, которые могут сами за себя платить, сами себя одевать, — в цене. Она ведь заодно могут накормить и того, кто окажется рядом, будь то мужчина или отец: это очень удобно. А еще лучше иметь несколько образований, крутую должность с большим окладом, жить в мегаполисе. И вот жизнь удалась, дочерью можно гордиться! Успешная, обеспеченная, независимая.

Девочки из любви к родителям, ожидая от них одобрения и похвалы, готовы заплатить любую цену. Ну да, сижу в своей Москве в четырех стенах, то в офисе, то дома, сил нет, мужчины нет. Зато папа гордится: какая я молодец — квартиру сама купила, машину тоже, и лучше, чем у него: умная, успешная. Есть чем похвастать перед друзьями. А так ведь хотелось, чтобы папа гордился!

Одна моя знакомая, которая построила блестящую карьеру в Москве, в свои тридцать пять была крупным руководителем, уважаемым человеком с тремя высшими образованиями, однажды поделилась своей болью:

«Я все это сделала для мамы. Она так боялась, что я тоже буду зависеть от мужчины, что мне придется на каждое платье денег просить, что я так и просижу в своей деревне. Она так хотела мной гордиться, чтобы ощущать, что и ее жизнь была не зря. Но вот — мне почти сорок. Я одинока. И не предвидится изменений. Мужчины вокруг меня — либо альфонсы, либо конкуренты. Смотрю я на мать — и завидую ей. Живет в тихом маленьком городе, где все ее знают. Отец хоть и грозный, но мать не обижает, все делает, как она хочет. Детей родила, воспитала. А я? Я — предмет ее гордости. Я для нее все это сделала. Но мне-то самой все это зачем? Вообще моя ли это жизнь и мои ли мечты? Но обратной дороги уже нет».