«— Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной. — Как не стыдно! — с гневом воскликнула подруга. — Нет, вы слыхали, ее мечта, оказывается, быть женщиной. Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, наконец, а женщиной. Игрушкой в руках мужчины! — Любимой игрушкой, — улыбнулась Зиночка. — Просто игрушкой я быть не согласна». Борис Васильев «Завтра была война…»

«— Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной.

— Как не стыдно! — с гневом воскликнула подруга. — Нет, вы слыхали, ее мечта, оказывается, быть женщиной. Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, наконец, а женщиной. Игрушкой в руках мужчины!

— Любимой игрушкой, — улыбнулась Зиночка. — Просто игрушкой я быть не согласна».

Хотя сейчас ситуация ненамного отличается: процент работающих замужних женщин стал еще выше. Женщины теперь и бизнес делают, и карьеру строят, и множество высших образований получают. Чтобы быть независимыми, самодостаточными, чтобы обеспечить себе и своей семье, своим детям все необходимое — и даже сверх того. Купить квартиру, машину, дачу, оплатить отдых, приобрести много игрушек…

Правильно ли это? Не упускаем ли мы чего-то, бо́льшую часть дня находясь в офисе, без своих близких, вне своего дома? Оказалось, что очень многие женщины жалеют, что не видели, как растут их дети, не могли быть с ними рядом. Некоторые изначально ставили приоритеты иначе, некоторые решались изменить такой порядок вещей уже в процессе, а некоторые поняли последствия своего выбора только гораздо позже.

«Сейчас я понимаю, что все мои проблемы с дочерью от того, что я никогда не стремилась быть ее матерью по полной. Я всегда ощущала себя в первую очередь специалистом — высококвалифицированным инженером. Поэтому я много работала, постоянно пропадала в командировках. Когда мои дети болели, с ними рядом были муж и бабушки. Но не я. Мне было некогда. И вот сегодня моей дочери почти сорок. У нас нет с ней диалога. Она калечит свою жизнь, а я ничего не могу с этим сделать». Ирина, 62 года

«Сейчас я понимаю, что все мои проблемы с дочерью от того, что я никогда не стремилась быть ее матерью по полной. Я всегда ощущала себя в первую очередь специалистом — высококвалифицированным инженером. Поэтому я много работала, постоянно пропадала в командировках. Когда мои дети болели, с ними рядом были муж и бабушки. Но не я. Мне было некогда. И вот сегодня моей дочери почти сорок. У нас нет с ней диалога. Она калечит свою жизнь, а я ничего не могу с этим сделать».