Терапевт: Одновременно, (пауза) Поэтому я спрашиваю, было ли самым худшим в этом случае также самоосуждение из-за того, что вы возбудились.

Хотя для этого было подготовлено основание, это первый раз, когда терапевт открыто предполагает, что Сара сама создала это «самое худшее» в ситуации совершенного над ней насилия. Готова ли она это услышать?

Сара: Ох (пауза) И я думала, что со мной что-то не так...

Терапевт: Что говорила вам об этом Церковь?

Сара: О, Церковь не учила, что секс был плохим. У меня такого не было. Он был чем-то прекрасным. И это был... это был добровольный подарок, который мне дарят.

Терапевт: Прекрасен ли он для монахини?

Насколько стыд Сары является прямой реакцией на учения ее религии? Согласованность духовной и терапевтической осознанности - это тонкий момент, и терапевту необходимо понимать, идет ли работа в направлении такой согласованности. Однако еще важнее то, как Сара усвоила свои убеждения: были ли они поняты и интернализованы осознанно или же они были просто интроецированы целиком, без единой доли сомнения? Интроецированный материал находится вне осознания и часто бывает недоступен для изучения, дополнения или пересмотра; у него сохраняется та же детская и часто искаженная форма, в которой он был усвоен изначально, и он никогда не становится полностью интегрированной частью жизни во взрослом возрасте.

Сара: Ну... да. Если... если его дарят добровольно. Если добровольно... знаете, а может быть, потому что это случилось со мной, о, это начинает приобретать какой-то смысл ... (пауза) Это все равно как если бы я нарушила мой обет, или что-то вроде того.