Недавно мы познакомились с двумя племянниками убийцы, один из которых стал мясником, а другой – хирургом.

Дочь одного венгерского палача ушла в монастырь.

Сестра убийцы матери стала монахиней-миссионером.

Отец морфиниста, который на терапии проявил себя как фетишист дамского нижнего белья, владел фабрикой нижнего белья в Америке и т. д.

Представленные примеры показывают нам, каким образом опасная родовая структура побуждений может быть отреагирована в социально-приемлемой форме, а именно в профессии. Это имеет значение и для выбора друзей. Роль дружбы в судьбе индивида до сих пор еще недостаточно оценена с глубинно-психологической точки зрения. Друг (подруга) призваны дополнить «биологический треугольник судьбы», состоящий из отца, матери и сына (дочери), после отделения последнего от родителей. Без подобного дополнения человек чувствует себя словно «ампутированным», лишенным чего-то… Он постоянно ищет это «что-то», чтобы дополнить себя. Если ему это не удалось, то он становится «вечным искателем» и живет в постоянной опасности приобретения какой-либо формы зависимости.

О том, как выбор в любви может защитить человека от побудительных опасностей, мы подробно писали в «Судьбоанализе» (1944).

Врач, профессиональный психолог, воспитатель должны выступать в роли повивальной бабки, помогающей произвести на свет социально-приемлемые формы манифестации побудительных потребностей, которые могут быть источником опасности и для отдельной личности, и для общества в целом.

Заключение

Заключение

В процессе обсуждения была признана пригодность судьбоанализа в качестве нового терапевтического метода, а также возможность применения «экспериментальной диагностики побуждений» в психиатрии и профессиональной диагностике. Напротив, генная теория побуждений – на основе которых построены как судьбоаналитическая терапия, так и экспериментальная диагностика побуждений – подверглась довольно резкой критике. Однако судьбоаналитики придерживаются мнения, что побуждения обусловливают выбор не только в любви, дружбе, профессии, но также и в предпочтении научной теории. Слишком уж часто рабочая гипотеза принималась (соответственно, отвергалась) только на основании чьих-либо личных симпатий и антипатий, без предварительного проведения фундаментальных исследований. В таких случаях «выбор теории» становится крайне субъективным и зависит от индивидуальной структуры побуждений дискутирующей персоны.

Судьба генной теории побуждений схожа с судьбой фрейдовского «Эдипова комплекса». Оба они вызывают шоковую реакцию. Конечно, любой будет шокирован, услышав, что выбором его решений управляет не он сам, а его латентные, часто больные предки. И пока человек не обретет достаточно мужества, чтобы объективно проанализировать собственную судьбу в свете открытий судьбоанализа, он будет постоянно оказывать сопротивление генной теории и отвергать ее. То же самое было и с теорией психоанализа. Таким образом, мы должны спокойно подождать шоковой реакции, и только после ее окончания и преодоления последующего сопротивления постараться помочь человеку занять объективную позицию.