Когда мои родители развелись, никто не просил у моей мамы в долг, потому что у нас самих не было ни денег, ни связей, ни богатых родственников.
Когда мои родители развелись, никто не просил у моей мамы в долг, потому что у нас самих не было ни денег, ни связей, ни богатых родственников.
Однако все резко изменилось, когда я в 21 год переехала за границу.
Однако все резко изменилось, когда я в 21 год переехала за границу.
Тут же нашлись и давние друзья семьи, и родственники, которые много лет в моей жизни не появлялись. Все они просили денег взаймы. Так и говорили моей маме: «Ну у тебя же дочь за границей живет, поговори с ней, вдруг поможет».
Тут же нашлись и давние друзья семьи, и родственники, которые много лет в моей жизни не появлялись. Все они просили денег взаймы. Так и говорили моей маме: «Ну у тебя же дочь за границей живет, поговори с ней, вдруг поможет».
Когда я прилетала в Россию из Австралии, многие обращались ко мне напрямую:
Когда я прилетала в Россию из Австралии, многие обращались ко мне напрямую:
– До первой зарплаты!
– До первой зарплаты!
– Очень надо!
– Очень надо!
– Вопрос жизни и смерти!
– Вопрос жизни и смерти!
И я иногда давала деньги. Кому-то чуть больше, кому-то чуть меньше. Верила, что по-другому нельзя. Да и воспитана я была по принципу: «Нельзя все себе – обязательно надо делиться».
И я иногда давала деньги. Кому-то чуть больше, кому-то чуть меньше. Верила, что по-другому нельзя. Да и воспитана я была по принципу: «Нельзя все себе – обязательно надо делиться».
Но я быстро поняла, что такая доброта пользы мне не приносит. Мне самой приходилось напоминать о долге: звонить, писать, выслушивать кучу жалоб, сказок и причин того, что денег нет. Некоторые вообще не брали трубки, исчезали.
Но я быстро поняла, что такая доброта пользы мне не приносит. Мне самой приходилось напоминать о долге: звонить, писать, выслушивать кучу жалоб, сказок и причин того, что денег нет. Некоторые вообще не брали трубки, исчезали.
Все это отнимало у меня слишком много энергии и сил. Я разочаровывалась. Даже иногда оказывалась крайней и виноватой.