3) Зачем это делается? Невольно спрашиваешь себя. Какая цель этого просветления сознания личного и сознания мира? Вопрос этот человеческий, т. е. свойственен существам, живущим во времени (причина и следствия ведь возможны только во времени). Для людей что-то совершается, и естественен вопрос: что будет из совершения. Для Бога же все совершилось или не начало совершаться, а все есть. Движение во времени и вытекающие из него вопросы: зачем, почему, свойственны только слабости человеческой»(55.195-6).

Через несколько месяцев – еще важное уточнение:

«Мое понимание жизни можно выразить так: жизнь человека это постепенное раскрытие его для самого себя среди окружающих его явлений, раскрывающихся для него по мере его раскрытия»(55.225).

К концу года мысль эта уясняется, все более обретает законченность, хотя все еще не удовлетворяет Толстого:

«Мне представляется, что я движусь, и весь мир движется, и я называю это временем, тогда как ничто не движется, а происходит только то, что я открываюсь сам себе вместе с открывающимся мне миром…

Моя жизнь со всем видимым из моей жизни миром раскрывается мне, но она всегда была и есть и будет; и моя смерть, о которой я знаю по наблюдению и сознанию, тоже уже есть. И есть все то, что сопряжено со смертью. Так что случиться со мной и со всем миром ничего не может, так как все уже есть.

Жизнь есть все большее и большее раскрытие того, что есть, и потому смерть должна быть тоже открытие, но открытие чего-то такого, чего мы не знаем и не можем знать, т. к. о том, что открывает жизнь, мы знаем по рассказам людей, о том же, что откроет смерть, ничего не можем знать.

Жизнь есть равномерное, постепенное раскрытие себя. При раскрытии я знаю в себе бесконечную, неограниченную силу, и сознание этой силы дает мне чувство свободы. Мне кажется, что то раскрытие, которое составляет мою жизнь, есть мое движение, и я делаю свою жизнь. Но я не делаю ее, а только имею радость участия в ней. Всё, что я сделаю, уже есть. (Все, что я делаю, это только одно из воспоминаний Бога.) Но я имею счастье сознавать себя участником жизни мира. (Не ясно, но я не отчаиваюсь.)»(55.271-2).

19 ноября 1906 года смертельно заболела особенно любимая дочь Маша. Кто-то испытывает Толстого, ставит ему экзамен на твердость и подлинность его сознания жизни. Вот хронология событий.

20 ноября Толстой, по воспоминаниям Маковицкого, рассказывал, что «он так ясно видел во сне, что Маша умерла»(55.576).

23 ноября, по записи Маковицкого: «сегодня утром и днем в полном сознании. Л. Н. очень встревожен и угнетен болезнью М. Л., как и все в доме. Сегодня, сидя у нее, плакал и сказал ей: «Терпи»(55.577).