Для этого им надо заручиться поддержкой политической элиты, вооруженных сил и граждан своей страны. Обычно такие государственные руководители используют средства массовой информации, новостные агентства для завоевания народной поддержки. В некоторых случаях, как у Гитлера и Милошевича, они также могут вызывать в воображении масс истории о преследовании «наших» – тех, кто является меньшинством в соседних странах. Гитлер использовал эту стратегию для организации поддержки своего вторжения в Чехословакию – для защиты немецкого национального меньшинства в Судетской области. Милошевич применил подобную тактику, когда утверждал, что сербское меньшинство в Косове подвергается преследованиям и гонениям со стороны этнических албанцев.

На следующем, еще более низком уровне находящиеся у власти лидеры добиваются формирования в массовом сознании народонаселения образа соседствующей нации или этнической группы как Врага. Каждый индивидуум отождествляет себя с целями командующего.

Для еще более полного понимания причин враждебности и насилия аналитик должен изучить взаимодействие между различными системами. Например, было бы интересно исследовать не только то, как церебральный дефицит и изменения в химических процессах в мозге вызывают изменения в обработке информации, но и то, как последний влияет на первый: например, могут ли чрезмерные конфликты из-за неправильной атрибуции усугубить органический дефицит.

Органический дефицит мозга может по-разному влиять на психологическую систему – систему обработки информации. Человек, который в детстве перенес какое-то поражение головного мозга, склонен использовать объяснения проблемных ситуаций, требующие от него наименьших умственных усилий. Поэтому он с большей вероятностью, чем нормальный человек, воспримет отдельные важные аспекты ситуации, а не весь ее контекст. Он также с большей вероятностью будет придерживаться эгоцентрических, дуалистических (типа «или… или…») объяснений. Так как проблемы межличностных взаимодействий проще списать на вредоносные намерения кого-то другого, чем рассматривать ситуацию в целом, ища более сложные и «нейтральные» ее причины, человек склонен считать такими причинами личностные факторы, что приводит к гневу или насилию. В самых экстремальных случаях психологической реакцией на первоначальный органический дефицит может стать паранойя[343].

Важную роль также играет взаимодействие между увеличением искажений при обработке информации и эскалацией межличностного конфликта, например супружеского спора или спора в баре. Психологическая и социальная системы становятся все более разобщенными. На данном этапе анализа можно задаться вопросом: как общественные ценности влияют на отношение индивидуума к насилию в межличностных отношениях и системах убеждений, «выдающих разрешение» на такое насилие, и оправдывают его? Влияние субкультуры на отношение к насилию проиллюстрировано в главе 8, в разделах, посвященных южному кодексу чести и северному кодексу улицы. Вкратце, убежденность в важности такого «инструмента» сохранения своего статуса в группе, как угроза применения насилия, способствует тому, что акты физических нападений и убийства никогда не будут искоренены. Предложенная мной интерактивная модель применима и к другим важным проблемам, таким как предрассудки, гонения, преследования и этнополитическое насилие.