В свете таких противоречий, когда данные в основном «размыты», а выводы абстрактны, даже неясно, изменился ли наш геном из соображений выживания (стремление добыть больше пищи) или спаривания. Представители одного лагеря полагают, что генетические изменения были вызваны не случайными мутациями и естественным отбором, но были также и культурно обусловлены. Поскольку люди живут сообществами, вполне целесообразно, что признаки, которые шли на благо жизни в сообществе, приветствовались при размножении и таким образом дошли до наших дней. Но вопрос о том, как именно ген может усилить особый навык, спорный. Интересно наблюдать за жаркой дискуссией, через которую прошел врач и социолог из Йельского университета Николас Кристакис до того, как публично заявил, что культура может изменить наши гены.

Это название опубликованной в интернете статьи 2008 г., в которой Кристакис заявляет: «Я переменил мнение о том, как люди в буквальном смысле начинают олицетворять общество, которое их окружает». Как социолог он добыл немало доказательств того, что опыт людей, которые пережили, предположим, бедность, откладывается в их воспоминаниях и оказывает влияние на их психологию. Но этому был предел. «Как врач я считал, что наши гены исторически неизменны и что нельзя представить диалог между культурой и генетикой. Я думал, что как вид мы эволюционировали слишком долго, чтобы на нас влияли человеческие поступки».

Эволюция в реальном времени

Кристакис не говорит об эпигенетике, чтобы описать, что именно заставило его переменить решение, но приводит поразительный пример того, как культура ведет диалог с генами.

«Самый яркий пример – эволюция переносимости лактозы у взрослых. Способность взрослых усваивать лактозу (растворенный в молоке сахар) считается эволюционным преимуществом только при наличии стабильного источника молока, например, одомашненных животных, которые дают молоко (овцы, козы, коровы). Таких преимуществ несколько – от источника ценных калорий до возможности поддерживать необходимый баланс жидкости во время нехватки или сильного загрязнения воды. Удивительно, что всего лишь на протяжении последних 3–9 тысяч лет возникло только несколько адаптивных мутаций, которые широко распространились среди населения Африки и Европы, и все они включали в себя способность усваивать лактозу… Этот признак давал настолько очевидное преимущество, что потомство тех, кто его наследовал, было куда более многочисленным, чем у тех, кто его не наследовал».