– А почему ты раньше нам об этом не рассказывал?
– Так вы и не спрашивали.
Я отдал Добрыне десяток личинок на пробу и уселся перед Остапом в позе лотоса.
– Расскажи нам, пожалуйста, обо всем, что знаешь.
– Во-первых, если я расскажу обо всем, что знаю, у тебя голова лопнет. А во-вторых, знания заслужить надо. Работай, давай иди, расселся он тут, понимаешь.
Вот блин, а я уж губу раскатал. Майор уже умотал лепить своего голема. Я поймал, пытавшегося под шумок слинять Пофига, и послал его в столовую за оставшимися после обеда упаковками для яиц.
– Они-то тебе для чего, как всегда, задал глупый вопрос Пофиг.
– Как для чего? Тетиву для Немезиды будем делать, конечно.
Замок основательно тряхнуло, снизу донёсся гул неслабого взрыва, и через пару секунд, из открытых дверей вырвалась ударная волна.
– Три положил, констатировал Остап.
Замок тряхнуло ещё раз, только гораздо сильнее, вторая волна принесла с собой, тучу пыли и мусора.
– ещё и паутину туда же запихал, покачал головой Остап.
– Чего? Я не понял, – пытаясь прокашляться, просипел я.
– Я говорю, кузнец вам новый нужен, Добрыня на сегодня своё отработал. А их паутину только лучшие мастера в оружие вводить могут, но это делается только на последних этапах ковки.
Вот это да, знал бы раньше, ни на шаг бы от Остапа не отходил, это же ходячая энциклопедия. Хотя раньше я, скорее всего, люлей бы только от него огребал, вместо ништячков.
Пришлось бежать, проверять как там Добрыня. Вся кузница была чёрной от золы, так же как и то, что осталось от Добрыниной одежды. Сам он был чист и светел, видимо уже успел переродиться. Я по-быстрому ввёл его в курс дела, стараясь не очень отвлекаться на его вид. Это, правда, не очень получалось, все-таки, трёхметровый огр, в белоснежных подгузниках, это не самое распространённое зрелище.
– Я дам тебе тысячу золотых, если ты из этих картонок сможешь сделать тетиву для арбалета.