Да пошло оно все! Я перекинулся обратно и ещё какое-то время корчился на земле, содрогаясь от фантомных болей. Пару минут меня знатно трясло, но потом вроде попустило, и я потащился к стоящему невдалеке бару.
– Пиво! Самую большую кружку!
Ощущение огня, сжигающего мои внутренности, всё ещё не прошло, просто необходимо его затушить хорошей дозой живительной влаги. Двухлитровая кружка закончилась, не успела ещё подавальщица отойти от моего стола. Я попросил повторить и, захватив кружку с собой, плюхнулся за соседний столик, за которым сидело пара охотников, отмечавших удачное возвращение с промысла.
– Эй, красавица, повтори-ка моим друзьям то, что у них налито, за мой счёт. Извините, что так грубо врываюсь в ваш разговор, но я вижу, вы опытные охотники. Просветите меня, пожалуйста, в паре интересующих моментов.
К тому времени заказанную мной выпивку уже принесли и они благосклонно отнеслись к моей просьбе.
– Меня интересует такая тварь, называется земляная пиявка. Мне вот интересно, каким образом она роны ноет? То есть, ноет роны? Ну, вы в ощем, меня пняли…
Язык мой слегка начал заплетаться, но я все же довёл свою мысль до конца.
– Земляные пиявки? Противные твари. Как добыча абсолютно бесполезны. Такое чувство, что они состоят исключительно из дурно пахнущих потрохов. И никаких нор она не роет. Я с ними несколько раз сталкивался, когда на пещерных медведей охотился. Они любят холодные, сырые пещеры, забиваются в щели на потолке. Охотятся в основном на летучих мышей, выпивая у них кровь. Могут и на человека напасть. Впиваются в голову, на короткое время парализуя, но убить взрослого им не под силу.
– Норы не роют? – огорчился я. – Эй, хозя-яйка, ещё пива!
– Нет, не роют.
– А кто роет?
– Земляные черви или кроты, например. Мы больш по этим, наземным спесал… спесыал… спесыализируемся! Вот!
– А крота мне добудете?
– Тебе? Добум!