- Видишь ли, вначале я заподозрил в тебе шпиона, в чём-то умелого, а в ином – полного профана. Ты не обучен простейшим заклинаниям, незнаком с нашей историей и этикетом, да даже - с местной флорой, слишком открыт и честен, в конце концов, тебя выдаёт и отсутствие знаний о мерах обороны типичных для любого Дома. Понимаешь, Гвинден, каждый особняк окружён магическим барьером, что питается от кристаллов маны, встроенных в фундамент. Тебе это, конечно, неизвестно, но каждый Дом строится на Силовых линиях – по ним течёт сырая мана вдоль всего Виашерона. Кристаллы накапливают её и расходуют на поддержание барьера. Сквозь него невозможно проникнуть без ведома хозяев. Это одна из нескольких причин, почему открытые войны между Домами так редки. Требуются слишком большие ресурсы, чтобы перегрузить барьер и пробить его даже на время.
Соверетт облокотился спиной о балюстраду и подвёл черту.
- Если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой. Никто не станет посылать шпиона, который не сможет сойти за местного. Никому кроме Дома Эвер’харн нет смысла освобождать меня, а значит ты – Двуживущий. У тебя нет семьи и Дома, поэтому, кстати, ты не назвал его мне в темнице. У тебя нет здесь друзей. Не было, - поправился он. Ты спас меня, вернул силу, позволил вновь увидеть прекрасный Аскеш и дал надежду. Чем бы всё это не закончилось, я рад, что мы встретились, и с гордостью зову тебя своим другом.
Он пошатнулся. В одну секунду вся краска схлынула с его лица, Соверетт начал усыхать, возвращаясь в своё изначальное состояние, тихо сползая вдоль ограды на пол.
Тихо, почти шёпотом, он добавил.
- Дай сюда нож.
Я ощущал полнейшую беспомощность.
Соверетт взял