Ничего не происходило.

Очень.

Долго.

Полоска жизни замерла на 1 ХП, хотя дебафф никуда не исчез.

- Какая любопытная букашка, - донеслось из-за моей спины.

Волосы встали дыбом у меня на загривке от ощущения смертельной опасности. Что делает хищник в присутствии заведомо более сильного – непобедимого врага? Подставляет горло.

В памяти невольно всплыла та служанка-рабыня, и её церемониальное преклонение перед существом, которое она сочла недостижимой вершиной – обычного стражника дроу.

Я до крови сжал зубы и медленно, почтительно, контролируя каждое движение, опустился на оба колена. Согнулся в поясе, укладывая лицо на выдвинутые вперёд руки, старательно повторяя по памяти действия рабыни. Думаю, не погорячился, учитывая сколько почтения эльфы проявляют к обычным жрицам. Уж к богине – тем более.

- В тебе больше разума, чем показалось на первый взгляд, букашка, - прозвучало немного сбоку, и я увидел самым краешком глаза босые ноги.

Прохладная рука коснулась моего подбородка и настойчиво потянула его вверх. Я подчинился, позволяя поднять свой взгляд.

Внешность Эстрикс завораживала. Она была прекрасна. Невозможно. Божественно.

Против каких-либо ожиданий Эстрикс не имела ониксовой кожи дроу. Наоборот. Белая. Как фарфор. Как алебастр. Молочная кожа, но не болезненная – здоровая и чертовски красивая. Её смарагдовые глаза казались глубже самой бездонной шахты. Они смотрели на меня с интересом и лёгкой усмешкой. Волосы цвета воронова крыла падали ниже лопаток. На ней совсем не имелось одежды, и несмотря на всё возможное почтение, когда я поднимал голову, мне удалось убедиться, что ковёр совпадает по цвету со шторами.

Не думаю, что в её наготе заключалась желание соблазнить или тем более дешёвая попытка привлечь внимание. Это явная провокация и одновременно громогласное заявление. “Я прекраснее всех. Мне нет нужды прятать своё тело. Это вам нужно следить за своими глазами, иначе пожалеете!” В её теле ощущалась безграничная сила и мощь, которые легко могли подкрепить такое поведение.

- Итак, Гвинден, о чём же ты хотел побеседовать со мной? Что я могу для тебя сделать? – в слегка ехидном голосе ощущалась угроза, как в затрещавшем под ногами льду посреди глубокого озера ранней весной.

Я ответил, очень тщательно подбирая слова.

- О, прекраснейшая, я лишь хотел понять, почему ты наказываешь силу и поощряешь слабость. Я победил в нечестном бою! Я оказался хитрее и опаснее. Враг пал от моих клинков и моего яда. За что же ты обрекаешь меня на смерть?

Долгое мгновение между нами царила тишина.