Фурия миновала спорщиков и прошла вдоль загона, где десяток яков меланхолично жевали какой-то злак.

Сами орки в разнообразии могли потягаться со своими шатрами. Высокие и низкие, мускулистые и жилистые, с бритыми налысо черепами и мощными гривами, украшенными косичками и, вплетёнными туда перьями и кольцами. Даже цвет кожи отличался. В массе своей они имели грифельно-серый с синим отливом цвет, но встречались единицы орков с такой же, как у неё, можжевельниковой кожей[3].

Попался в том числе и один тучный орк, чей окрас напомнил ей свежую глину – такой же коричнево-красный оттенок[4].

Возможно, климат и земля, где проживает клан, влияют на цвет кожи? Серые – в снежных регионах, зелёные – в тропиках, коричневые – в пустыне? Любопытно. Надо бы выяснить. Если так, то где-то на юге должен же быть клан, потерявший ребёнка, который стал моим персонажем.

От размышлений её отвлёк мужской силуэт, прихрамывающей походкой, двигающийся перпендикулярно её маршруту.

Фандред, зараза.

Она проворно шагнула за стенку ближайшего шатра, скрываясь от возможной встречи.

Сейчас опять набросится, а Ингакхар просил не нарываться.

Выждав для уверенности несколько минут, она продолжила движение уточняя направление у встреченных ей гуляк.

Вскоре показался шатёр, слегка кособокий, что стоял несколько на отшибе. Переступив порог, Фурия оказалась в небольшом помещении, бо́льшую часть которого занимали разнообразные предметы – свитки и редкие в их массе книги, бережно сложенные аккуратными стопками, охапки растений и цветов, связанные бечёвкой, расфасованные по плетённым корзинам, и небольшая коллекция ювелирных заготовок – колец, подвесок и серёжек, что, отражая мягкий свет масляного светильника, блеском привлекала внимание.

Морротиана представляла собой бабушку-божий одуванчик, конечно, насколько это применимо к оркам. Сгорбленная сухая старушка, укутанная толстым шерстяным плащом, из-под края которого торчала бирюзовая юбка, что давало необычное сочетание в комбинации с цветом кожи.

Увлечённая чтением, она не сразу заметила вошедшую девушку.

- А, гроза йети, чего тебе, дитя? – старая жрица улыбнулась, и паутина морщинок побежала от её глаз во все стороны.