- Ну что же, Гвинден, давай подумаем вместе о том, почему я могла бы рассердиться на тебя, - ответила богиня, загибая пальцы. – Ты убил младшую мою жрицу, ты убил старшую мою жрицу, - с ласковой усмешкой проворковала Эстрикс, - уничтожил десяток моих любимых детей, что населяли этот Дом. Чудесные маленькие паучки, а ты их всех погубил. А одного, даже покалечил своей кислотой, - мстительно добавила она, и в голове снова застучала боль. – Извёл под корень весь Дом Теккен’ар. И, наконец, так жестоко, и … прекрасно, - неожиданно произнесла она, - разделался с драйдером, этим восхитительным актом созидания. Как видишь, у меня есть несколько причин самую чуточку быть тобой недовольной. Что скажешь?
самую чуточкуВ горле пересохло. Какой там артист?! Я - подсудимый, который по смертельной глупости отказался от адвоката и сейчас пытался убедить судью заменить электрический стул помилованием.
- О, великая Эстрикс, я ни за что бы не осмелился указывать тебе. Я лишь поступаю согласно тенетам нашего общества. Всем известно, что ты презираешь слабость. Всем известно, что доверчивый должен быть обманут, глупый - использован, а слабый - убит! Это твоё кредо, и я следую ему всем сердцем, -
Эстрикс смотрела на меня немигающим взглядом.
Пересохшее горло окончательно стало Сахарой.
Внезапно она расхохоталась звонким девичьим смехом. Эстрикс смеялась так заразительно, что даже у меня показалась улыбка на губах. В какой-то момент в уголке её глаз выступила слезинка от смеха, и она небрежно смахнула её на пол. Блеснув, слезинка пролетела в воздухе и упала на пол, закатившись под обломки шкафа.