* * *
За время пребывания на базе я несколько раз подключался к брайнеру. Кэтрин и Петр Николаевич не доверяли мне до последнего. Сначала я хотел их за это пытать, но Арли сообщила, что это не самый эффективный вариант. Пришлось просто снова показать, что такое «Глубокая диагностика» в режиме совместной обработки данных. Это их немного переубедило.
Как и обещал, я убрал кодовые фиксаторы. Вопреки сомнениям Нишанта, никто после этого не устроил саботаж, не сбежал и не выдергивал провода из затылка. По словам Павла, на первых порах фиксаторов не было, но подключенные часто выходили «по-холодному». Если у одного почешутся гениталии или возбудится эрогенная зона — это чувствуют все. Неловких моментов было много. Спустя месяцы и годы, «подключенные» перестали обращать внимание на такие вещи, так как у них не было особого выбора. Выражение «все мы люди» приобрело совсем другой оттенок. Правда появилась другая проблема: ощущение, что ты на поводке, разрасталось в умах людей.
Как оказалось, в моем клане всего четырнадцать с половиной человек. После устранения бородатого охранника — тринадцать с половиной. Тихими и незаметными остались трое. Физик Мухаммед придерживался нейтральных взглядов и хотел, чтобы его просто не трогали. Ему все равно, кто у власти, лишь бы кормили его и его пятилетнюю дочь, которая жила здесь же — под землей. Федор и Савелий — неразлучные друзья. Два грамотных программиста, но замкнутые в себе — общались только друг с другом. За глаза их прозвали Толстым и Тонким, оперируя разницей в их весе. Остальных я видел или слышал хотя бы один раз. Вот и вся база. Наша ячейка считалась одной из самых незначительных во всей системе тьмушников.
Я потребовал показать мне складские помещения. Самодельные холодильные камеры имели все необходимые питательные вещества. Углеводов и жиров хватало, а вот с белками были проблемы. Арли удивилась мясным консервам со сроком годности более сотни лет. Павел посмеялся и тыкнул в надпись: «Сделано в СССР». Арли хихикнула и предупредила о болезни «ботулизм», но Нишант успокоил, что за всю его жизнь от такой еды скончались всего трое.