Заговорил пожилой нейроинженер:
— Крит, ты должен будешь достать всё, что там плохо лежит. Флешки, смартфоны, любые накопители информации. Может, даже бумажное что-нибудь найдешь. Мне всё равно, зачем ты туда лезешь, но если ты действительно хочешь сотрудничества между нами…
Петр Николаевич многозначительно прервал свою речь.
Мои мыслительные процессы подвисли. Я никак не мог выбросить Арли из головы. Тьмушники совершенно не понимают, о ком я говорю. А ведь половина моей памяти в этом мире — это Арли или её присутствие. Мне срочно нужно разобраться, что произошло. Я должен быть уверен, что она не была вложенным куском ложной памяти. И в ВИЦе я, возможно, смогу найти кое-какие ответы…
Меня осенило:
— У вас есть номер телефона Глеба?
— Кого? — удивился Павел.
— Глеба — баера, который нас сюда привел.
Даже Кэтрин оторвалась от потолка и прислушалась.
— Крит… — осторожно выговорил Павел, — у нас нет баеров по имени Глеб.
* * *
Заряд батарей продержится еще три-четыре часа от силы. Я решил, что ходить в тяжелом обмундировании до завтрашнего дня нецелесообразно. Несмотря на слова Петра Николаевича, более-менее подходящих чипидов сохранилось только три. Немного поразмыслив, я решил, что мне подойдет Дрон, или Андрей — «злюка», который предлагал «врубить имперский марш» и «скрутить себе член».
Несколько часов я расспрашивал его о жизни. О том, кто он, как он и почему он. Андрей очень нехотя поведал историю своего прошлого.
Он вырос сиротой в детском доме и сбежал оттуда в возрасте тринадцати лет. Нашел на свалке старенький ноутбук и, подключившись к бесплатному вайфаю у кафешек с фастфудом, учился программированию.
Уже через год он зарабатывал фрилансем, но ему чего-то не хватало. Он с ногами залез в даркнет и долго втирался в доверие к тьмушникам. Те его заметили и предложили выполнить тестовое задание, которое заключалось в том, чтобы взломать один из серверов ВИЦа. С первого раза не получилось. Его поймали и посадили на три года в колонию общего режима. Он так и не признался, что выполнял задание тьмушников, хотя ему предлагали сотрудничество. После отсидки он повторил то, что у него не получилось в первый раз, и преуспел. Вот как-то так заканчивается история Андрея-сироты и начинается история Дрона-тьмушника.
Но на самом деле мне эта информация была не нужна. Я анализировал мимику, эмоциональные изменения, жестикуляцию и черты характера объекта «Дрон», воссоздавая в своем ядре памяти новую личность. Его история лишь дополняло понимание, кем я должен себя воспринимать.