Эльфийская аристократия не знала, что делать. Они попытались дать воинов Альянсу — теперь те сражаются за Легион. Попытались дать сильнейшие дары — они даже близко не сработали как надо.

Всё, что они пытались — было тщетно. Казалось, словно для величайшей расы эльфов всё кончено.

Именно поэтому уже как неделю верхушка правящих кланов каждый день спорила и ругалась, обвиняя друг друга в падении всего народа — никто из них не хотел признавать, что общее высокомерие и желание власти стало тому причиной. Как и все слабые духом существа, они искали виноватых. Никто не хотел брать ответственность.

К концу подходил очередной день безостановочных конфликтов. Алиара, отец Алисы и Арианны, вышел из комнаты совещаний, чтобы всего лишь перевести дух. И, возможно, ему бы это удалось, если бы не открывшаяся картина.

Все аристократы, что жили ближе всех к Иггдрасилю, были очень взволнованы. Все смотрели вверх к небесам, и указывали пальцем в одну и ту же точку.

Алиара поднял голову, чтобы увидеть причину общего страха и восхищения.

Поднял голову, чтобы увидеть Его — парящую перед солнцем фигуру в каменном одеянии.

— Я давно уже понял: те, кто не познал истинную боль, не способен понять и ценности мира.

Трещины его тела запульсировали.

— И потому: прочувствуйте боль.

Послышалось сердцебиение.

— Лицезрите боль.

Пространство затряслось.

— Примите боль.

Вопли в голосовом чате усилились.

— И наконец… познайте боль.