Это словно сорвать занавес, выстроенный тысячелетием вражды и ненависти прошлых поколений.

Если тебе скажут, что гоблины — тупые животные, грабящие, убивающие и насилующие именно твою расу, — скажи, будешь ли ты гореть желанием это проверять? Нет, скорее всего, ты срежешь голову первому попавшемуся. А теперь ответьте, что подумают про вашу расу сами гоблины? Всё просто — они скажут то же самое. Скажут, что вы — убийцы, и поэтому вас нужно истреблять.

Так и получается, что именно ваши неверные суждение приводят постоянному насилию, которого никто не желает.

Потомки всегда вынуждены расплачиваться за грехи предков. Это бесконечный круг, что самостоятельно не разорвать. Нужен кто-то со стороны. Тот, кто осознаёт проблему нескончаемой ненависти, и кто возьмёт на себя ответственность насильно вырвать вас из этой петли.

И этот кто-то — я. Именно я путём насилия вырвал их из круга ещё большего насилия. Если раньше гномы сражались со всеми, то теперь — только со мной. Пройдёт время, Легион победит, и больше гоблинам не с кем будет сражаться — лишь с общим врагом.

И знаете как я счастлив, когда правильность моего выбора уже сейчас подтверждают и сами жители Пандеи?

Всё это время я ходил под маскировкой Лени, и, естественно, невольно подслушивал чужие разговоры, среди которых очень часто встречалось обсуждение нового правителя.

Например, прямо на глазах разворачивалась сценка: те самые гоблин, орк и гном.

— Эй, Горн, куда это? — здоровенный орк с секирой стоял у порога чьего-то дома и держал в руках сразу два увесистых ящика.

— Вперёд по коридору и налево. Только клумбы не задень! — издалека крикнул гном, который нёс один ящик.

— Да-да, зелёная жопа, клумбы не задень, — гоблин, что шёл рядом с орком, взял посох и начал колотить здоровяка по заднице, — Аккуратней!

— Постараю… эй, а почему ты ни хера не несёшь?!

— На мне моральная поддержка. Если бы не я, вы бы и метра не прошли, — гоблин состроил важное лицо и поднял палец.

— Но ты ведь только пришёл! Иди работай! — здоровяк попытался пнуть гоблина, но вместо этого едва не уронил оба ящика с посудой прямиком в клумбы.

— Ёп твою мать, кривой огурец!.. — гоблин в последний момент успел схватить орка за плечо и выровнять его неуклюжее тело, — Ладно, давай сюда ящик! Ты-ж сейчас полдома своей жопой мышечной разнесёшь.

С таким настроем они оба удалились вглубь новенького дома, куда только-только переезжала молодая семья гномов.

Глава семейства, коего звали Горн, дошёл самым последним. Он поставил ящик у порога, сел на лавочку и устало стёр со лба капли пота, в ту же секунду отстёгивая от пояса бурдюк с пивом и делая пару спасительных глотков.