Способность «Адское пламя» улучшена до 5-го уровня.

Получено свойство «самонаведение» для каждого 2-го огненного снаряда.

— Попробуй-ка отбить эту подачу, ты, рогоносец! — проревел я, щелкая пальцами сразу с двух рук, и еще раз, и снова.

Два сгустка адского пламени тварь отбила, один я выпустил слишком высоко, а еще три ударили прямо в белоснежный круп, прожигая в нем несколько черных отверстий. Единорог захрипел, заверещал и сдох.

— Мне вот интересно даже не то, как ты объяснишь полиции наличие у тебя такого необычного подвальчика и целого склада вещей пропавших без вести людей. А что ты им скажешь насчет вот этого…

Я присел рядом со скулящим наци и махнул в сторону околевшего единорога.

Судя по округлившимся глазам, непонятно как оказавшийся в пыточной труп белоснежной лошади произвел на него впечатление.

Взгляд мой опустился ниже, на циркулярную пилу, которую садист схватил, надеясь дотянуться ею до меня и уравнять наше положение, отпилив мне ноги.

— Отдай, — ласково попросил я и потянул на себя.

Пила взвизгнула.

Я тяжело вздохнул, слегка удлиннил коготь на указательном пальце и вонзил его в глаз упрямца. Неглубоко, не чтобы убить его, а просто в воспитательных целях. Тот заорал и выпустил из рук циркулярку, обеими руками зажимая глазницу и пытаясь не дать вытечь глазу.

— Спасибо, — поблагодарил я Музыканта.

Взял пилу, поднялся и подошел к бездыханному скакуну адских прерий. Примерился и одним плавным движением отрезал ему рог под самый корень. Затем то же самое проделал и с хвостом.

Детишкам своим отнесу в качестве сувенира. Опять же, и у полиции меньше вопросов возникнет. Вряд ли им хватит ума отличить пищеварительную систему плотоядного единорога от местных лошадей-вегетарианцев.

— Ты это… Зла не держи, если что, — с трудом ворочая опухшим языком, обернулся я у выхода, — Ну и до скорой встречи в Аду, представитель высшей розовой расы людей…

Насчет полиции, конечно, я наврал, и никуда сообщать не собирался. Суды, допросы, камера с настоящими уголовниками… Как показывает опыт, подобные ему люди чаще всего оказываются отчаянными трусами. И, скорее всего, он вздернется в камере еще до вынесения приговора.

А вот так, лишившись обеих ног и веры в себя, в свои силы и идеалы, Музыкант протянет гораздо дольше, но вот что это будет за жизнь, да и можно ли это будет назвать жизнью? Кто сказал, что адские мучения за земные грехи начинаются, лишь когда душа попадает за порог Чистилища?